Там же, с.5

2.       Там же, с.5

.

-51-

сложившейся после Седана. Воззвание в частности констатировало: «

Оборонительная война… кончилась сдачей Луи Бонапарта, капитуляцией при Седане и провозглашением республики в Париже».

Воззвание предлагало секциям Интернационала во всех странах

призвать рабочих к активным действиям в поддержку Французской республики.

5 сентября было составлено воззвание Бракке и озаглавлено «Манифест Комитета Социал-демократической рабочей партии ко всем немецким рабочим». В этом манифесте была объявлена солидарность с борьбой французского народа и решительно высказывалось за скорейшее заключение мира с временным французским правительством на почетных условиях.

К Манифесту были приложены практические указания по проведению кампании против аннексии. Партии рекомендовалось организовывать возможно более людные народные манифестации, собрания, уличные демонстрации протеста против аннексии Эльзаса и Лотарингии, за почетный мир с Французской республикой.

Генерал Фогель фон Фалькштейн, которому в Северной Германии, где было объявлено осадное положение, принадлежала вся полнота власти, приказал отправить членов Комитета в крепость Бойеи, близ Летцена, на восточной границе. Через несколько дней были арестованы члены Контрольной Комиссии Гейб и Йорк, и при обыске была захвачена их переписка с Комитетом. В Брауншвейге были арестованы активные деятели партии Элерс Людеке; затем последовали местных руководителей в Кельне, Готе, Целле, Франкенхаузене, Гальберштадте и т.д.

Несмотря на преследования, партия продолжала борьбу. После ареста членов Контрольной Комиссии был создан временный комитете с местопребыванием в Дрездене, куда вошли Отто-Вальстер, Киплинг и Келлер.

Продолжение войны сопровождалось дальнейшим ухудшением положения рабочего класса. Росла безработица, фабриканты широко применяли труд военнопленных, которым, как правило платили 1/3 заработной платы немецких рабочих, что влекло за собой понижение зарплаты последних.

Рабочие оказывали сопротивление наступлению на их жизненный уровень. Осенью 1870 года проходит ряд забастовок. 24 сентября рабочие восьми сигаретных фабрик Дельменгорста единодушно прекратили работу в знак протеста против значительного

-52-

снижения заработной платы. Рабочие других городов оказывали забастовщикам финансовую помощь. Забастовка продолжалась свыше месяца и закончилась частичным удовлетворением требований рабочих.

Иногда во время забастовок происходили столкновения с полицией. Так, в Дессау рабочие суконной фабрики, направлявшиеся в контору требовать повышения заработной платы, подвергались нападению отряда полиции, в результате несколько человек было ранено. Полицейские арестовали организаторов забастовки. В октябре 1870 года бастовали рабочие Нижнесилезской железной дороги, требовавшие оплаты сверхурочных работ. Для замены бастующих и поддержания железнодорожного движения власти использовали войска.

В ноябре из-за снижения заработной платы забастовали шляпочники Оффенбаха. Хозяева не соглашались удовлетворить требования рабочих и взяли на работу шляпочников из военнопленных. Когда рабочие пытались уговорить военнопленных отказаться от работы, последовал приказ властей, предписывавший французам продолжать работу.

По этому поводу корреспондент газеты «Social-Demokrat» с возмущением писал: « когда такими делами платят за то, что уже тысячи немецких братьев лежат в холодной земле, - должна исчезнуть любовь к отечеству». Автор письма делал вывод, что «правительство идет рука об руку с капиталом»1. Даже рабочие – лассальянцы начинали освобождаться от своих «патриотических» иллюзий. Так, в середине сентября забастовали берлинские пекари-подмастерья, ранее по «патриотическим» соображениям отказавшиеся от забастовки. Теперь они требовали повышения зарплаты, свободного воскресного дня, двухчасового перерыва на обед, отказывались выполнять работы, не связанные с их профессией.

Наряду с экономической развертывалась политическая борьба рабочего класса. Основной формой протеста пролетариата против продолжения войны были многочисленные собрания, на которых принимались резолюции, осуждавшие планы аннексии. Организатором этих политических выступлений немецкого рабочего класса была эйзенахская партия.

12 сентября за почетный мир с Французской республикой

_____________________________________________________________

1.Германская история в новое и новейшее время. М.,1970, с. 37

-53-

высказалось собрание социал-демократов Фюрта. 19 сентября собрание членов рабочего союза в Нюрнберге заявило, что интересы Германии требуют немедленного заключения мира и отказа от аннексий. Собрание протестовало против ареста Комитета, объявив это актом

произвола. В тот же день состоялось народное собрание в Вальдгейме, созванное эйзенахской партией. Желая помешать эйзенахцам, на это собрание явился местный фабрикант Цитгаммер, выступивший против резолюции социал-демократов. Однако народное собрание большинством голосов (300 против 160 приняло резолюцию, внесенную эйзенахцами. «Настоящее собрание, - говорилось в резолюции, - выражает пожелание, чтобы воюющие державы заключили мир, почетный как для Германии, та и для Франции, с отказом от аннексии провинций Эльзас и Лотарингии»1.

1 октября 1870 года в «Vollksstaat» было опубликовано воззвание работниц Вердау «К женщинам Германии», в котором указывалось, что немецкие женщины, главным образом жены пролетариев, принесли тяжелые жертвы в оборонительной войне. «Но разве война, - говорилось в воззвании которая ведется ради аннексии Эльзаса и Лотарингии, является оборонительной?.. И мы также поднимаем наш голос против продолжения этой войны».

Следуя призыву «Vollksstaat», эйзенахцы участвовали в буржуазных собраниях, выступая против сбора подписей под аннексионистическими воззваниями. О том, какой остроты достигала борьба, свидетельствует пример мюнхенского собрания, где против аннексии выступал эйзенаховец Франц. Не найдя веских аргументов для возражений, буржуазные заправилы собрания выкинули Франца из помещения и начали избивать его на улице. Даже полиция, прибывшая, чтобы арестовать Фрица, с трудом смогла отнять его у разъяренной буржуазной черни.

Рабочие собрания проходили в обстановке непрекращающихся преследований со стороны полиции, которая, пользуясь любыми предлогами, запрещала и разгоняла собрания. 10 сентября должно было состояться партийное собрание в Аутбурге, созванное Таушером. Когда Таушер попытался ознакомить собрание с брауншвейтским Манифестом, полицейский комиссар приказал собравшимся в течение 10 минут покинуть помещение. Полиция запретила партийные собрания в Лейпциге и Дрездене. Народное собрание в Мееране, на

_____________________________________________________________

1.Германская история в новое и новейшее время. М.,1970, с. 37

-54-

котором К.Гирш выступал против аннексии, было разгромлено полицией.

Однако Лейпцигским рабочим удалось отстоять право на собрания. 28 сентября «Vollksstaat» сообщал, что открытые заседания

социал-демократического союза посещаются как никогда.

27 октября на собрании Лейпцигского социал-демократического союза выступил Либкнехт с докладом на тему №Аннексия Эльзаса и Лотарингии». В конце октября Бебель и Либкнехт присутствовали на совещании доверенных лиц района Рудных гор в Миттвейде. О боевом настроении саксонских рабочих свидетельствует характер вопросов, которые участники совещании задавали Бебелю. Один из них спросил Бебеля, почему Бебель и Либкнехт не призывают к восстанию сейчас, когда армия находится вне пределов Германии. Бебель и Либкнехт разъяснили участникам собрания утопичность и авантюризм подобного рода предложений1.

Выступления эйзенахской партии против аннексии приводили в бешенство германские правительственные круги. Орган Бисмарка – газета «Norddeutsche Allgemeine Zeitung» - обрушилась на брауншвейтских и саксонских социалистов, которые, по ее словам, поддерживали французов, вселяя в них уверенность в том, что они имеют друзей в Германии. Газета возлагала на социалистов ответственность за продолжение войны и находила «вполне в порядке вещей», что во время войны социалисты будут «под колпаком». «Следует только пожалеть, что этого не случилось еще с господами Бебелем и Либкнехтом», - прибавляла газета.

Стремясь лишить рабочий класс руководства, полиция широко применяла высылку социал-демократов. Так, ряд социал-демократов был выслан из Готы и Мюнхена под тем предлогом, что они безработные представляют «беспокойный элемент». В Майнце трое руководителей эйзенахской партии, назначивших собрание против аннексии, были вызваны полицию, где им было предложено не позднее чем через 2 часа покинуть город. Остальные руководители были отданы под надзор полиции. Фабриканты помогали полиции, увольняя наиболее активных членов эйзенахской партии, которых как безработных проще было затем подвергнуть высылке. Так в Криммичау фабриканты увольняли всех социал-демократов и подписчиков «Vollksstaat».

_________________________________________________________________________

1Август Бебель. Из моей жизни. М., 1963, с.260

-55-

В наиболее тяжелых условиях находился рабочий класс Северной Германии, где с самого начала было объявлено осадное положение. 21 сентября был издан специальный указ, запрещающий в Северной Германии всякие собрания и распространение «Vollksstaat».

По словам Маркса, «осадное положение …тотчас же превратилось в войну против немецких членов Интернационала»1. Первой жертвой его стал Бруншвейтский комитет. Через несколько дней оно было применено против вождя Народной партии Якоби, выступившего против аннексии.

Выступление Якоби говорило о том, что лучшие представители мелкобуржуазной демократии присоединялись к борьбе пролетариата против аннексии. Орган Народной партии « Zukunft» был единственной газетой, которая протестовала против ареста Брауншвейтского комитета. Поддержка эйзенахцев Народной партией свидетельствовала о том, что во время франко-прусской войны, как позднее писал Ленин, «…Либкнехт диктовал программу действий всей демократии…»2.

Видя, что сознательная часть немецкого рабочего класса поддерживает эйзенахцев, Швейцер не мог теперь открыто солидаризироваться с прусским правительством, которое вело захватническую войну против французского народа. Добиваясь нужной прусскому правительству цели, - лишить Французскую республику поддержки немецкого пролетариата, - Швейцер был вынужден маскироваться «левыми» фразами. В своих статьях он стремился убедить немецкий пролетариат в том, что виновником продолжения войны является буржуазное французское правительство и поэтому не следует поддерживать Французскую республику.

Швейцер не мог также открыто защищать аннексионистские планы прусского правительства. Сначала он попытался оправдать с военно-стратегической точки зрения аннексию Страсбурга и даже нейтрального Люксембурга. Но видя, что немецкие рабочие решительно протестуют против насильственных захватов, Швейцер вынужден был заговорить другим языком. Он стал теперь высказываться против планов аннексии, заявив, что она «явилась бы нарушением права нации на самоопределение». В газете « Agitatоr» он даже назвал аннексию «в высшей степени реакционным средневековым делом».

____________________________________________

-56-

Однако все эти заявления представляли простую отписку. Борьбу эйзенахцев лассальянская пресса сначала замалчивала, а затем стала высмеивать.

Картина германского рабочего движения во время франко-

прусской войны была бы неполной, если бы мы не коснулись борьбы пролетариата против создания реакционной империи. Рабочие протестовали против закулисных переговоров прусского и южногерманских правительств и требовали, чтобы вопрос о присоединении Южной Германии решался самим населением этих государств. Они выступали против того, чтобы за основу будущего государственного устройства была взята конституция Северогерманского союза и требовали передать решение этого вопроса общегерманскому парламенту, который должен был быть избран путем всеобщего, прямого, равного и тайного голосования.

17 сентября в Мюнхене состоялось народное собрание, созванное эйзенахцами, на котором присутствовало около 1000 человек. Выступавшие на собрании социал-демократ Франц и Таушер протестовали против аннексии и внесли резолюцию, требовавшую избрания на основе демократического избирательного права Учредительного парламента, облеченного неограниченной властью и призванного окончательно установить «свободную и единую для всей Германии Конституцию».

В октябре редакция «Proletarier» выпустила обращение «Ко всем партийным товарищам и друзьям свободы в Германии». Обращение призывало поддержать следующие требования: введение всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании с оплатой всех представителей в общинных и государственных органах; перевыборы южногерманских палат на основе новых избирательных законов с привлечением к выборам солдат, находящихся на войне.

Эйзенахская партия поддержала требования баварских рабочих. Редакция «Vollksstaat» призывала рабочих Северной Германии (где «Vollksstaat» был запрещен) выписывать «Proletarier». Это говорило о том, что «Proletarier» по основным вопросам совпадала с линией «Vollksstaat».

Рядовые члены сектанской гатцфельдовской группы, отклонившейся от Всеобщего германского рабочего союза, присоединялись к резолюциям эйзенахцев. 19 ноября на собрании этого союза в Хемнице выступил Бебель. По его предложению собрание единодушно приняло резолюцию, в которой говорилось, что

-57-

«действительное единство Германии возможно только в том случае, если народ сможет осуществить свое полное право на самоопределение». «Собрание, - заявляла резолюция, - требует

Учредительного парламента, облеченного неограниченными полномочиями для разработки и принятия немецкой императорской конституции, которая удовлетворяла бы справедливым требованиям немецкого народа». Члены Всеобщего германского рабочего класса участвовали в собраниях эйзенахцев и совместно принимали резолюции и в других местах, например в Магдебурге и Билефельде.

Сближение рабочих-лассальянцев с эйзенахцами усиливало изоляцию сторонников Швейцера. Кое0где лассальянские вожди еще пытались организовывать собрания против эйзенахцев, но потерпели полный крах, как это случилось с затеей лассальянца Либиша в Целле. Внесенную им резолюцию в поддержку войны и против эйзенахцев никто не поддержал.

В этих условиях Швейцер был вынужден высказаться за созыв Учредительного рейхстага для решения вопроса об объединении Германии. Но дальше этого вынужденного заявления Швейцер не пошел. В самый разгар борьбы эйзенахцев против аннексий, за созыв Учредительного парламента Швейцер начал шумную кампанию за государственное обеспечение инвалидов войны и их семей, стремясь таким путем укрепить свое влияние среди лассальянцев и отвлечь рабочих от политических выступлений против войны и аннексий.

15 октября состоялось собрание берлинской организации лассальянцев, на котором по вопросу о государственной помощи инвалидам войны выступил Газенклевер. Собрание решило обратиться к властям с просьбой об установлении пенсии инвалидам и семьям погибших. Собрание лассальянцев в Бранденбурге постановило, чтобы все местные организации Всеобщего германского союза направляли просьбы о государственной помощи в Главную ставку в Версале.

В борьбе против реакционной политики правящих кругов Пруссии руководители эйзенахцев Бебель и Либкнехт умело использовали трибуну северогерманского рейхстага.

Открывшийся 24 ноября 1870 года второй чрезвычайной сессии северогерманского рейхстага предстояло одобрить кредиты на дальнейшее ведение войны и заключить договоры с южногерманскими государствами, вступавшими в Северогерманский союз. Консерватор Рейхеншинергер утверждал, что каждый германский патриот должен

-58-

голосовать за кредиты, что позволит в свою очередь восстановлению германского единства.

Вслед за ним выступил Бебель. Он заявил, что придерживается прямо противоположного мнения. Бебель показал, что причиной продолжения войны являются прусские планы аннексии. Бебель протестовал против преследований социал-демократической партии и всех тех, кто выступал против аннексии Эльзаса и Лотарингии. Речь Бебеля неоднократно прерывалась шумом и репликами реакционных депутатов рейхстага. Бебель от имени партии внес следующее заявление: «Учитывая, что война, объявленная 19 июля Луи Бонапартом, тогдашним французским императором, фактически достигла своего конца вследствие пленения Лии Бонапарта и низвержения французской империи, учитывая, что согласно собственному заявлению короля Пруссии в тронной речи 19 июля и прокламации к французскому народу от 11 августа война с немецкой стороны является оборонительной войной, а не войной против французского народа, учитывая, что вопреки этому, в резком противоречии с королевским словом, война с 4 сентября является не войной против императорского правительства и императорской армии, которые уже больше не существуют, но войной против французского народа, не оборонительной войной, но завоевательной, не войной за независимость Германии, но войной за угнетение благородной французской нации …рейхстаг постановляет : требуемые для ведения войны кредиты отклонить и потребовать от союзного канцлера заключения скорейшего мира с Французской республикой, отказавшись от всякой аннексии французских областей»1.

Выступившие вслед за тем депутаты большую часть своих речей посвятили ожесточенным нападкам на социал-демократов, обвиняя их в отсутствии патриотизма. На эти нападки ответил Либкнехт. Он заявил, что в первый период войны социал-демократы выступали против бонапартистской Франции, но не одобрили тогда кредиты лишь потому, что «никогда не могли дать косвенный вотум доверия тому правительству, которое теперь стоит во главе Германии. Либкнехт подчеркнул, что теперь социал-демократы будут голосовать против кредитов, так как положение дел изменилось.

Либкнехт указал на гибельные внешнеполитические последствия аннексии. Председатель рейхстага неоднократно прерывал Либкнехта и

_________________________________________________________________________

1Август Бебель. Из моей жизни. М., 1963, с.265

-59-

грозил лишить его слова.

Во время бурных дебатов лассальянцы отмалчивались, но были вынуждены вслед за эйзенахцами проголосовать против кредитов.

Правильную позицию заняли эйзенахцы и в связи с внесением интерпелляции прогрессиста Дункера и петиции кенигсбергского магистрата, протестовавших против незаконных действий генерала Фогеля фон Фалькенштейна. Бебель воспользовался этим случаем, чтобы заклеймить царивший в Германии произвол. Он показал, что причиной незаконных арестов является не один Фогель фон Фалькштейн, в «вся система, господствующая в Северной Германии, а именно в Пруссии»1. 6 декабря в рейхстаге началось обсуждение договоров с южногерманскими государствами. Эти договоры, наряду со старой конституцией Северогерманского союза, должны были стать основой конституцией новой имперской конституции.

Выступая по поводу новой конституции, Бебель и Либкнехт разоблачали ее антидемократический характер. В речи 7 декабря Бебель заявил, что новая конституция не выдерживает критики с социалистической и республиканской точек зрения и вообще не дает никаких гарантий свободы. Бебель указал на то, что новая конституция не содержит пунктов об ответственности министров, ни статей, направленных на ослабление милитаризма. Он закончил свою речь открытым провозглашением революционных и республиканских принципов партии2.