Настасья Филипповна

2.2 Настасья Филипповна

2.2.1 Настасья Филипповна о себе

Настасья Филипповна – одна из главных героинь романа. Автохарактеристика героини почти всегда самоуничижительная. Ср.:

– Я бесстыжая, а ты того хуже (с.169-I)

– А теперь я гулять хочу, я ведь уличная! (с. 176-I)

– Я тебя, честную девушку, за собой, за распутной ухаживать заставляла… (с.177-I)

На самом ли деле она считала себя таким человеком? Нет.

Достоевский открыл, что люди часто способны находить и в страданиях источник наслаждения: «Знаете ли, – говорит Мышкин Аглае о самоистязании Настасьи Филипповны, – что в этом беспрерывном сознании позора для нее, может быть, заключается какое-то ужасное, неестественное наслаждение, точно отмщение кому-то». Здесь весьма важно признание того, что наслаждение страданием ужасно, неестественно, что в нем выражается своеобразная месть. Т.е. страдание и наслаждение – это разные полюсы, они пересекаться в норме не должны.

Очень часто Настасья Филипповна использует однокоренные слова – имена прилагательные и имена существительные – в близкостоящих предложениях, что подчеркивает, усиливает степень ее самобичевания. Ср.:

– А теперь я гулять хочу, я ведь уличная! (с. 176-I)

– На улицу пойду, Катя, ты слышала, там мне и место, а не то в прачки (с. 180-I)

Во втором предложении в значении существительного «улица» актуализируется сема «разгульная», «гулящая», «уличная».

– Я, может быть, и сама гордая, нужды нет, что бесстыдница! (с.176-I)

– Я бесстыжая, а ты того хуже (с.169-I)

В самооценке героини присутствует также указание на чувство уверенности в себе. Ср.:

– Я сейчас ему только прикажу, и он тотчас же бросит тебя и останется при мне навсегда, и женится на мне, а ты побежишь домой одна! (с. 534-IV)

Уверенность в том, что она может подчинять себе мужчин, проявляется в речи Настасьи Филипповны через слова «прикажу – бросит тебя – навсегда». Ее речь изобилует наречиями времени, меры и степени – только, тотчас, навсегда.

– Я десять лет в тюрьме просидела, теперь мое счастье!

Настасья Филипповна считает, что она должна получить вознаграждение за то, что сидела в тюрьме. Этим вознаграждением является фраза: «А теперь мое счастье!», которая представляет собой образное значение времени – счастливого для героини.

В следующих примерах можно увидеть, как Настасья Филипповна ценит себя, проявляет свою гордость. Ср.:

– Я тебя теперь и в лакеи-то к себе, может, взять не захочу, не то что женой твоей быть (с. 211-II)

– Но я знаю, что не могу себя унизить даже и из припадка гордости. А к самоунижению от чистоты сердца я не способна (с. 432-III)

Следующий контекст содержит признание героини, через которое передается ее опустошенность, равнодушие к жизни:

– Не смотрите на это, я уже почти не существую, и знаю это; бог знает, что вместо меня живет во мне (с. 432-III)

В этой фразе выражается какая-то обреченность, ощущение себя вне времени и пространства. Героиня определяет такое самоощущение выражением «почти не существую». Или это может быть предчувствие чего-то страшного, чего Настасья Филипповна не желает предотвратить, она лишена воли, полагается на волю всевышнего.

Таким образом, самооценка Настасьи Филипповны выражается словами с отрицательной оценочностью. Это сближает автохарактеристику князя Мышкина и Настасьи Филипповны.

2.2.2 О Настасье Филипповне автор и другие герои

Так же, как и Мышкина, Настасью Филипповну не очень ценят. Критика в основном резкая, категоричная. Автор же к своей героине относится лояльно.

– Настасья Филипповна в состоянии была самое себя погубить, безвозвратно и безобразно, Сибирью и каторгой, лишь бы надругаться над человеком, к которому она питала такое бесчеловечное отвращение (с. 61-I)

Автор пытается оправдать ее, говорит о ее характере, например, «себя погубит, но надругается над человеком, к которому отвращение» или «принимает капитал… за исковерканную судьбу». Говорит о том, что она не жалеет себя, ей главное отомстить за «исковерканную судьбу».

Коверкать – портить, уродовать (словарь С.И. Ожегова)

Свою героиню автор характеризует, используя лексику с уменьшительным значением:

– Вскрикнула Настасья Филипповна с недовольною и брезгливою гримаской, точно ветреная дурочка, у которой отнимают игрушку (с. 120-I)

Такие слова, как «гримаска», «дурочка» говорят о том, что автор к своей героине относится, как к ребенку.

Зато другие персонажи произведения агрессивно настроены против Настасьи Филипповны. Для характеристики героини используются в основном прилагательные «бесстыжая», «раздражительная», «мнительная», «сумасшедшая», «помешанная», «безумная», «колоритная», «оригинальная». Все они могут составить полную характеристику героини, причем некоторые из них повторяются несколько раз в одном предложении или в разных предложениях и разными героями. Это говорит о том, что мнения многих совпадают.

– Да неужели же ни одного между вами не найдется, чтобы эту бесстыжую отсюда вывести! (Варя, с. 127-I)

– Неужели эту бесстыжую отсюда не выгонят (Варя, с. 168-I)

– Погибшая женщина! Женщина сумасшедшая!.. (Епанчин, с. 181-I)

– Сумасшедшая, сумасшедшая! (Мышкин, с. 297-II)

– Она сумасшедшая! Помешанная! Уверяю вас! (Мышкин, с. 338-III)

– Она помешанная (Мышкин, с.342-III)

– Я ничему не удивляюсь: она безумная (Мышкин, с. 413-III)

– Она… ну да, она умна, хоть и безумная, и вы правду говорите, что она гораздо умнее меня… (Аглая, с. 414-III)

Все эти примеры соответствуют отрицательной оценке. Но среди этих героев и высказываний встречаются такие, которые характеризуют героиню с противоположной стороны.

– Я вам говорил, что колоритная женщина (Тоцкий, с. 178-I)

Колоритная – с ярким колоритом, выразительная, характерная (словарь С.И. Ожегова).

– Вот это так королева! (Рогожин, с. 179-I)

В данном предложении существительное «королева» приобретает значение чего-то возвышенного, лучшего.

– Женщина удивительная, женщина эксцентрическая, до того ее боюсь, что едва сплю (Епанчин, с. 305-II)

В данном предложении слово «удивительная» употреблено в переносном значении, т.е. имеется в виду «странная», «непредсказуемая».

– И как смели, как смели мне это проклятое анонимное письмо написать про эту тварь, что она с Аглаей в отношениях (Епанчина, с. 319-II).

Употреблено бранное существительное «тварь».

Тварь (по словарю С.И. Ожегова) – недостойный, негодный человек (прост., презр., бран.).

На наш взгляд, это самая критическая оценка из всех вышеперечисленных.

Кроме критических оценок ее характера упоминается также о внешности. Ср.:

– Удивительное лицо! – и я уверен, что судьба ее не из обыкновенных. Это гордое лицо, ужасно гордое, и вот не знаю, добра ли она? (Мышкин, с. 54-I)

– На портрете была изображена действительно необыкновенной красоты женщина (автор, с. 49-I)

– Такая красота – сила, с этакою красотой можно мир перевернуть (Аделаида, с. 95-I)

Эти три предложения перекликаются между собой: «необыкновенная красота», «необыкновенная судьба», «удивительное лицо», «гордое лицо». Уже каждый из нас может нарисовать портрет героини. Можно сравнить, как отличается описание характера и описание внешности.

Мы приходим к выводу о том, что Настасья Филипповна, как и Мышкин, многим непонятна. Только Мышкина никто не боится, он же боится всех. А в данном случае получается наоборот: вроде бы, все ее ругают, резко критикуют, но одновременно и боятся. Каждый шаг ее непредсказуем. Например:

– Она ужасно оригинальная (Коля, с. 144-I)

Оригинальная – своеобразная, необычная (словарь С.И. Ожегова)

Усиливает значение высказывания наречие «ужасно», т.е. до такой степени оригинальное, что становится ужасно.

Для характеристики героини автор снова использует в основном прилагательные (бесстыжая, сумасшедшая, помешанная, удивительная), существительные (дурочка, колоритная женщина, королева) и реже глаголы (в состоянии погубить, надругаться, принимает капитал).

В данном случае автохарактеристика и характеристика Настасьи Филипповны со стороны других персонажей и автора выражается эмоционально-экспрессивными словами с отрицательной оценочностью. Эта характеристика в целом пересекается с оценкой, которая дана в критической литературе.