Гл. 14. § 2

1997. Гл. 14. § 2.

15. Регуляция политического поведения

Важнейшим стимулом политической деятельности служит интерес, в его основе лежит та или иная проблема в жизни политической общности, понимание острой необходимости ее решения. Но для

того чтобы факт понимания перерос в политическое действие, требуется новое звено — психологический импульс готовности к действию, который складывается из желания принять участие в действии и уверенности в возможности его успеха. Двигателями этой цепочки — от проблемы к действию по ее решению — могут быть различные мотивы: гражданский долг, информация, недовольство или стремление к реализации цели. В зависимости от доминирования основного мотива и формируется характер политического поведения: оно может быть чисто эмоциональным откликом на то или иное событие, являться продуманной, прагматичной акцией по последовательной реализации принятой программы или рассматриваться исполнителями как свершение определенной миссии по “освобождению”, “завоеванию”, “восстановлению”.

На характер политического поведения оказывают влияние не только интерес и мотивация, которые возникают на его основе, но и внешние факторы:

— роль — форма поведения, которую выбирает участник политического действия или которая ему отводится обстоятельствами или другими участниками;

— статус или совокупность предполагаемых, возможных для данного субъекта моделей, типов политического поведения, функций, которые он готов на себя принять в политике;

— принадлежность к группе, социальной или политической общности, возникающей на основе установления между ее членами определенного вида социальных отношений;

— участие в организации — группе, созданной для осуществления определенных ролей в политике.

Регуляция политического поведения должна носить властный характер, использовать механизмы принуждения и авторитета, но она не может быть уподоблена технологической операции слежения и постоянного контроля, жесткого доминирования при минимизации инициативы и самостоятельности осуществляющих поведение субъектов.

Как только контроль за политическим поведением становится тотальным, инициатива, а вслед за ней участие и активность уходят, уступая место вялому исполнению указаний, или вообще замещаются политическим отчуждением. Поэтому регуляция обязательно должна оставлять место для инициативы и самостоятельности, ни в коем случае не сводиться к жестким предписаниям и давлению. При этом в полной мере должна учитываться коллективная природа политического поведения, его массовость, взаимодействие рациональных и иррациональных моментов, значительная зависимость от состояния и динамики коллективной психологии.

ЛИТЕРАТУРА

Демидов А.И., Федосеев А.А. Основы политологии. М., 1995.

Зеркин Д.П. Основы политологии: Курс лекций. Ростов н/Д, 1996.

Лазарев Н.Я. Терроризм как тип политического поведения // Социс. 1993. №4.

Мельник В.А. Политология. Минск, 1996. Гл. 12. § 2. Политология: Курс лекций / Под ред. Н.П. Денисюк и др. Минск, 1997. Гл.14.§ 2.

Политология: Курс лекций / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1997. С.254—269.

16. Специфика массового поведения в политике

В большинстве политических процессов люди участвуют, как правило, не поодиночке, а соединенными в однородные и организованные группы (классы, нации, профессиональные общности, общественные организации и т.п.). В качестве подобной группы могут выступать и случайные, временные образования (толпа на улице, участники собрания или митинга, демонстрации, аудитория той или иной передачи, зрители политической передачи). Люди, находясь в таком состоянии, приобретают специфические черты массы:

— статистичностъ —масса не представляет собой целостного образования, отличного от составляющих его элементов;

— стохастичность, вероятность. В массе случайность, неупорядоченность отношений между людьми, границы ее размыты, а состав неустойчив;

— ситуативность — характер действий массы полностью определяется местом, временем, поводом образования, видом ее деятельности или общения;

—разность состава, его межгрупповая природа;

— аморфность — отсутствие внутренней организации, структуры;

— анонимность — членам массы не интересны индивидуальные свойства, личностные качества друг друга.

Эти свойства, и прежде всего случайность образования, неоднородность состава, предопределяют специфическую манеру политического поведения людей, соединенных в такие общности. Она выражается в подавлении рациональности, резком преобладании чувства над разумом, ведущего к утрате личной ответственности.

При оценке и прогнозировании характера возможного поведения массы необходимо принимать во внимание наличие двух ее основных типов.

Во-первых, это публика, формирующаяся на основе интеллектуального взаимодействия. Ее составляют, например, читатели одной газеты, слушатели определенной передачи, люди, увлеченные тем или иным занятием, видом досуга. Тип связи, складывающийся здесь, в достаточной степени случаен, но он постоянен, более или менее устойчив.

Во-вторых, это толпа, возникающая на основе физического взаимодействия людей, например на митинге, в любом общественном месте, где их задерживают какие-либо внешние обстоятельства.

У публики отсутствует специальная организация, она разнородна, состоит из представителей различных социальных групп, повод ее образования достаточно случаен, но практически всегда она формируется на более или менее устойчивой, рациональной основе, ею, как правило, является или общая информация, или общий интерес.

Толпа не имеет устойчивых факторов общности, что практически блокирует способность отклика на связанную, логическую аргументацию, она ее просто выводит из зыбкого эмоционального равновесия и, наоборот, открывает возможность быстрого ответа на импульсивное, эмоциональное воздействие.

ЛИТЕРАТУРА

Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов н/Д, 1996. Гл.11,12.

Грушин Б.А. Массовое сознание. М., 1987. Гл. 4—6.

Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1994.

Демидов А.И., Федосеев А.А. Основы политологии. М., 1995.

Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995.

Мельник В.А. Политология. Минск, 1996. С. 345—149. Политология:

Курс лекций / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1997. С.252—268.