Смысл земной жизни

3.3.12 Смысл земной жизни

В некоторых исследованиях русской философии встречаются далеко не справедливые высказывания о значении и ценности по отношению Неплюева Н.Н. По Неплюеву Н.Н. смысл жизни состоит в том, чтобы человек осознал и возжелал свое земное счастье, осуществляемое в Боге: «Смысл земной жизни в том и состоит, чтобы вдали от видения силы и славы Божьей всем существом своим пережить сознание невозможности счастья без Бога и возжелать единомыслия и единодушия с Ним не из страха и не из корысти, а в силу непреодолимой потребности духа, алчущего и жаждущего правды и любви.

Пока человек не признает этой внеземной конечной цели бытия, земная жизнь не имеет и не может иметь для него никакого разумного смысла: неизбежность смерти делает одинаково бессмысленными для него и скорби, и радости, и всякую надежду. Он может только бессмысленно прозябать, опьяняя себя, упиваясь грубыми страстями, научными калейдоскопами, игрушечного дела эстетикою или предаваясь сонливой апатии будничной рутины»[165]. И еще: «…смысл земной жизни человека: убедиться, что счастье невозможно без Бога, и сознательно предпочесть своеволию искания по миру приключений единомыслие с высшим разумом и единодушие с высшею любовью в доме Отца Небесного – Царстве Божьем»[166]. Подобным образом Неплюев Н.Н. перекликается с Владимиром Соловьевым, который основательно подошел к этому вопросу смысле жизни. Мы вспоминаем о В.Соловьевом потому, что его значение для духовной жизни русского народа давно признано и выражено высокими оценками выдающихся русских мыслителей, такими как Лев Михайлович Лопатин, князь Сергей Николаевич Трубецкой и многими другими[167]. Он обличил бессмысленное существование многих обольщенных жизнью рода: «Каждое поколение и в нем каждая особь существует лишь затем, чтобы породить свое потомство, но и это последнее существует только для того, чтобы произвести следующее за ним поколение. Значит каждое поколение имеет смысл своей жизни только в следующем, т.е., другими словами, жизнь каждого поколения бессмысленна; но если бессмысленна жизнь каждого, то значит – бессмысленна жизнь всех.

Это бессмысленное существование называется «жизнью рода». Но есть ли это в самом деле жизнь? Если каждое поколение существует только для того, чтобы погибнуть с появлением нового, которому в свою очередь предстоит такая же гибель, и если род живет только в таких непрерывно гибнущих поколениях, то жизнь рода есть постоянная смерть, и путь природы есть явный обман. Цель здесь для каждого полагается в чем-то другом (в потомстве), но и это другое само также бесцельно и его цель опять – в другом, и так далее без конца. Настоящей цели нигде не находится, все существующее бесцельно и бессмысленно, как неисполнимое стремление…»[168]. Владимир Соловьев не только обнаруживает и обличает бессмысленное человеческое существование, но и указывает на триумф человеческого бытия: «Итак, в высшем смысле мира (мир надо здесь понимать, как космос) соединяется все, что мы ищем: и благо, и истина, и красота. Невозможно, чтобы всеобъемлющий смысл мира был только в нашей мысли. То единство, которым держится и связывается вселенная, не может быть только отвлеченной идеей. Оно есть живая личная сила Божия, и всеединящая сущность этой силы открывается нам в богочеловеческом лице Христа, в Нем же вся полнота Божества обитает телесно. Помимо Христа Бог не имеет для нас живой действительности. К Христу тяготеет и вся наша личная религия, на Нем же основана и общая вселенская религия»[169]. И более того В.Соловьев повествует: «Мы называем бессмысленным все то, что ни с чем не вяжется и не ладится, что всему противоречит и ни с чем несовместно. Итак, злое и бессмысленное в сущности одно и то же. То самое, именно эгоизм каждого и раздор всех, что извнутри (для воли) есть зло, то самое снаружи (для ума и в представлении) есть бессмысленное. Отсюда наша практическая задача – сделать внешнюю среду проницаемою для нашей воли или послушную нам, – и наша теоретическая задача – сделать ту же среду прозрачною для нашего ума, ясною или понятною нам – обе составляют одну и ту же задачу. И для исполнения ее прежде всего мы сами должны стать светлыми и проницаемыми для всего. Иначе возможно будет только внешнее и насильственное, злое и бессмысленное подчинение. И если злобный разлад всех составляет бессмыслие в мире, то смысл мира будет противоположное, т.е. всеобщее примирение и лад. Это так есть и по значению слова, ибо мир или мир (космос) значит именно согласие и лад. В смысле слова «мир» показывается нам и смысл самого мира. И этот смысл не есть наше произвольное требование или субъективный идеал, а открывается нам, хотя и не вполне, самою действительностью. Хотя в основе мировой жизни лежит разлад и раздор всех – хаос, хотя все существа и силы в злом и бессмысленном стремлении враждуют и сталкиваются между собою, теснят и гонят друг друга, но все-таки, помимо их воли, вопреки всеобщему разделению и противоречию, – мир существует и живет как нечто единое и согласное. На темной основе разлада и хаоса невидимая сила выводит светлые нити всеобщей жизни и слаживает разрозненные черты вселенной в стройные образы. Мир не пустое слово; есть в мире смысл, и он всюду проглядывает и пробивается сквозь одержащее его бессмыслие»[170]. По сути дела для В.Соловьева «смысл мира, в нем же и правда Божия, есть внутреннее единство каждого со всем. В виде живой личной силы, это единство есть любовь»[171]. Каким образом человек утратил это единство каждого со всем и как возвратить это счастье повествует Неплюев Н.Н. Он подхватывает мысль В.Соловьева развивает ее и приводит к логическому заключению.

Неплюев Н.Н. обнаруживает причину утраты единства каждого со всем, причину несчастного существования и говорит, что изначально путь человека к счастью обусловливается определенной дисгармонией духа, которую личность проходит в три этапа: низшая ступень дисгармонии человеческого духа – это состояние скотоподобия, вторая ступень – это власть ощущений и третье состояние дисгармонии духа – это власть разума, эта стадия возвышается над двумя другими: «Пока дух пребывает в состоянии эгоистического своеволия, он не чувствует потребности вернуться в дом Отца Небесного, способен удовлетворяться приятным прозябанием или завистливою ненавистью к тем, с кем борется за возможность этого приятного прозябания. Это люди, преданные суете, – дети мира сего на степени высшей дисгармонии духа – скотоподобный человек. На этой степени духовного отчуждения от Бога не только невозможно общение с Богом, но и нет потребности в святой радости причастия Духа Святого. Если страх или переданная от отцов рутина заставляют их обращаться к Богу, они приближаются к нему устами своими и устами своими чтут Его, сердца же их далеко отстоят от Него; молитва их – кощунство и Богопочитание – оскорбление Бога, святости имени Которого они совсем не понимают, судя о Нем по себе, воображая, что можно подкупить Его дарами и льстивыми словами, оставаясь злыми и порочными.

Когда человек пробуждается от угара власти ощущений, он начинает чувствовать потребность разумной жизни, он переходит из периода царства ощущений в период царства разума, становиться из скотоподобного существа – существом разумным. Бессмысленное пьянство жизни не может более удовлетворять его; он не может более отделываться от потребности ума и сердца пробудившегося духа, забавляясь игрою в науку, эстетику, благочестие, благотворительность и любовь. Если нравственные потребности духа и не заговорили в нем с силою духовной жажды, потребности разума стали для него главным делом его жизни, заняли в ней место первое»[172].

По Неплюеву Н.Н. на последнем этапе разум логически должен привести человека к вере в мудрого Творца, в противном случае приводит к пессимистическим настроениям; равно сказать, что разум распоряжается жизнью и смертью духа: «Если при таких обстоятельствах жажда духа жить разумно и разумно относиться ко всему окружающему не приведет логично к вере в высшей разум мира, мудрого Творца того стройного творения, изучение которого и составляет содержание всех наук, она непременно приведет к сознанию подавляющего величия и разнообразия мирового организма, к сознанию ничтожности, беспомощности, затерянности среди него песчинки – человека, к сознанию бесцельности сознательно скорбного прозябания. Тут только и может быть два выхода: возвращение к скотоподобию, на этот раз сознательному и потому сугубо позорному, – явлению, известному в наше время под именем культурного одичания, или духовное безумие беспросветного отчаяния – явление, не менее нам известное под видом пессимистической философии с ее мировой тоской»[173].

Неплюев Н.Н. далее размышляет о вере в мудрого Творца, которую человек способен обрести на третьем этапе искания счастья. Она приводит личность к гармонии духа; тогда человек обретает истинную любовь и неверие в мудрого Творца более невозможно: «Когда гармония духа восстанавливается до первенствующего значения любви, неверие более невозможно: нельзя любить добро, не любя источник добра; нельзя любить творение, не любя творца; нельзя любить человечество, не любя высшее проявление добра на земле, лучшего из смертных – Спасителя – Христа. Нельзя любить не веруя, нельзя любя не устраивать жизнь на основе любви, нельзя не веруя верить в возможность победы добра и в любовь, как основу жизни.

Когда таким образом блудный сын убедится в невозможности счастья вдали от дома Отца Небесного и любовь пробудит в нем память веры умом и сердцем он более не принадлежит миру сему, по духу он стал братом ангелам и святым»[174]. Когда же человек находится в таком состоянии гармонии духа, тогда Сам Господь постоянно возобновляет благодатное общение с человеком. И это – вечное счастье человека: «Господь, не насилуя его, может возобновить благодатное общение с ним – источник блаженства вечного: с этого времени он знает, в Кого верует и верою ходит, а не видением. Из сына мира сего он стал чадом Божьим, Царство Божье внутри его есть и день смерти для него лучше дня рождения – это день, в который он сбросит пыльную одежду земного скитания, омоется банею смерти от пыли и праха долины плача и печали и добровольно, сознательно, радостно вернется в дом Отца Небесного, чтобы больше не покидать его»[175].

Эта глава обнаруживает в Неплюеве Н.Н. религиозного философа, который сумел в данном вопросе разработать мысль великого русского мыслителя Владимира Соловьева и не отпасть от христианско-православных ценностей. Итак, для Неплюева Н.Н. смысл жизни человека – это достижение богообщения, стяжание даров Духа Святого, которое достигается через гармоничное устроение духовных свойств человеческой природы, где любовь должна непременно занимать первенствующее место.