О божественных свойствах

Христианское мировоззрение в понимании и деятельности Неплюева Н.Н.
Проанализировать христианское мировоззрение Неплюева Н.Н ХРИСТИАНСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ В ПОНИМАНИИ НЕПЛЮЕВА Н.Н Религиозная философия Неплюева Н.Н Богословие Неплюева Н.Н О божественных свойствах Первопричина бытия мира Причина ангельского падения Творение человека Грехопадение первых людей и его последствия Негодная плоть, как последствие грехопадения Сыны Божьи Избранники Божьи Смысл земной жизни Промысл Божий Христология Экклезиология Христиане Святые Антихристы Эсхатология Неплюева Н.Н Судьба воинствующей церкви Пришествие во славе Воскресение мертвых Царство Божье Антропология Неплюева Н.Н Первенство любви Разум Ощущения Христианская формула гармонии духа Царство ощущений. Первая ступень высшей дисгармонии духа Вторая ступень: ощущения + разум Пятая ступень: ощущения + любовь + разум Вторая ступень: разум + ощущения Вторая ступень: любовь + ощущения Школы Неплюева Н.Н Крестовоздвиженское трудовое братство. Устав Хозяйственная история братства Братство, как необходимый элемент становления общества Запрет на бессистемную благотворительность Всенародное покаяние и Всероссийское братство Россия – государство православное и самодержавное, но многие явления ее внутренней жизни находятся в полном противоречии с этим принципом Православие, Божией милостью самодержавие и народность как принцип независимой самобытности русской культуры и жизни Оппоненты Неплюева Н.Н Булгаков С.Н. Сочинения в 2 томах. Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания Хоружего С.С. М.: Изд-во «Наука», 1933. 1352с Хомяков А.С. Сочинения. В 2 томах. Приложение к журналу «Вопросы философии». М.: Московский философский фонд, Изд-во «МЕДИУМ», 1994. 1065с
623300
знаков
0
таблиц
0
изображений

3.3.2 О божественных свойствах

С верой в бытие Божества нераздельно и непосредственно связано представление о Нем, как о Существе, безмерно возвышающемся над всем видимым и доступным нашему наблюдению и познанию миром, и потому непостижимом в Его внутреннем существе никаким сотворенным умом.

Познание существа Божия может быть свойственно только Самому Богу[81]. По словам Спасителя (Мф.11:27): «Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть».

Бог во внутреннем существе Своем не может быть постигнут никаким ограниченным разумом. Познаваемой в существе Божьем является та Его сторона, которой Он проявляет Себя в мире, отображая здесь в конечных формах бесконечные свойства Своего существа. Отсюда, учение о свойствах существа Божия собственно и составляет содержание учения о существе Божием. На основании лишь этих свойств человек и может составить некоторое понятие о Боге с целью приблизить к своему уразумению непостижимое существо Божье[82].

Выражая общую святоотеческую мысль о свойствах божественной природы, св.Иоанн Дамаскин повествует: «Бог – Существо несозданное, безначальное, бессмертное и беспредельное, и вечное, невещественное, благое, обладающее творческою силою, праведное, освещающее, неизменное, бесстрастное, неописуемое, необъемлемое, неограниченное, неопределяемое, невидимое, недоступное для ума, ни в чем не нуждающееся, самодержавное и независимое, вседержительное, жизнеподательное, всесильное, бесконечно могущественное, освящающее и подающее, обнимающее и содержащее все вместе и обо всем промышляющее. Все это и подобное божественная природа имеет по естеству, не получив откуда-либо, на сама раздавая всякое благо своим собственным творениям, соответственно силе, в какой каждое в отдельности может принимать»[83]. В подобном контексте, согласуя свою мысль с повествованием Иоанна Богослова (Откр.1:8,10;21:6), Неплюев Н.Н. говорит об онтологических свойствах Бога: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть, и был, и грядет, Вседержитель. …<…>. Я был в духе в день воскресный и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега. Первый и Последний <…>. И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой», приходит к выводу о том, что Богу, Который есть Совершенство, Который есть Альфа и Омега должны соответствовать и совершенные природные свойства такие как, всеблаженство (высшая любовь), всеведение (высший разум), всеправедность (высшая святость), вечность, всемогущество, неизменяемость, вседовольство и всеблаженство[84].

Неплюев Н.Н. также объясняет, в чем совершенство этих свойств. Он говорит, что «как высшая любовь, Господь Бог все создал для блаженства вечного и благими путями ведет к этой благой цели... . Как высший разум мира, Господь Бог все создал вполне разумно и разумными путями ведет к этой разумной цели… . Как высшая святость, Господь Бог добровольно совершенен и не может ни мириться, ни уживаться со злом»[85].

Свойства Божии всеблаженство, всеведение, всеправедность, Неплюев объединяет под понятием воли Божией, которая есть не только высшее, но и единственное разумное благо в мире: «Воля Божья, как воля высшей любви и высшего разума, есть не только высшее, но и единственное разумное благо в мире, вмещает в себе все добро и одно добро»[86].

Следовательно, все, что согласно с волей Божьей разумно и единственно разумный путь к высшему благу – это соответствие этому разумному и благому пути и благой конечной цели бытия: «Вне воли Божьей одно зло и томление духа; все, с волей Божьей несогласное, есть неразумное и злобное уклонение от разумного и благого пути к разумной и благой конечной цели»[87]. Таким образом, Неплюев Н.Н. вторит премудрому Соломону (Еккл.1:14,17-18;2:11,17,24-26): «Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все – суета и томление духа! <…> И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. <…> И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, все – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем! <…> И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо все – суета и томление духа! <…> Не во власти человека и то благо, чтобы есть, и пить, и услаждать душу свою от труда своего. Я увидел, что и это – от руки Божией; потому что кто может есть и кто может наслаждаться без Него? Ибо человеку, который добр пред лицом Его, Он дает мудрость, и знание, и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицеем Божиим. И это – суета и томление духа!».

Для Неплюева Н.Н. становится очевидным то, что признанию необходимости жизни по воле Божьей предшествует вера в совершенные божественные свойства. Эта вера присуща разумным людям. По мнению Неплюева мы верим и не можем не верить не только потому, что они поведаны нам Откровением, но и потому, что нельзя разумному существу отвергнуть хотя бы одно из них, продолжая верить в разумность бытия и возможность разумной жизни, потому что нельзя доброму существу отвергнуть хоть одно из них, не впадая в беспросветное отчаяние абсолютно безнадежного пессимизма: «Попробуем отказаться от веры в одно из поведанных нам свойств Божьих и вникнем в неизбежные логичные результаты нашего неверия для ума, сердца и жизни нашей»[88].

Например, если предположить, что мир не создан Богом любящим, если мы отвергнем благость Его, тогда, по мнению Неплюева Н.Н., наше существование абсолютно бессмысленно; жизнь тогда становится процессом умирания; тогда в мире работает лишь один закон – закон энтропии. Так Неплюев Н.Н. рисует довольно мрачную картину человеческого бытия, результатом которого стало безверие: «…у нас не останется (тогда) никакого разумного основания верить в конечную победу добра и стремиться к нему; самая любовь перестанет быть разумною, теряет свое место в общей экономии мира, нисходит до степени неразумного инстинкта и вредного в деле борьбы за существование предрассудка. Разумная любовь превращается в неразумную сентиментальность; надежда на конечную победу добра не имеет никакого разумного основания, и жизнь превращается для доброго человека в бессрочную каторгу и бессмысленное прозябание, среди безразличных и равноправных явлений окружающей жизни. Только любовь Творца дает разумный, вечный смысл и любви творения, делает разумными надежду и самоотвержение. Неверие в благость Творца узаконивает, делает разумным грубый эгоизм и мрачное отчаяние; при таких обстоятельствах неизбежен выбор между благородным самоубийством безнадежной любви и подлым прозябанием ради пьянства жизни, уживающегося со злом»[89].

Если же предположить, что мир не создан Богом разумным, если отвергнуть всеведение Бога, тогда, по мнению Неплюева Н.Н., и все творение Его следует считать неразумным: «не признавая разумность Творца, мы не имеем никакого разумного основания признавать разумность творения, разумность жизни мира, разумность скорбей и страданий, разумность конечной цели бытия. Не признавая разумность целого, не имеем никакого разумного основания признавать разумным и часть этого неразумного целого – человечество и часть этой части – самого себя.

В результате хаос мысли и жизни среди хаоса материи. Именно хаос, не становящийся разумною гармонией оттого, что изучают свойства этого хаоса. Даже теория машинообразности мирового организма не имеет никакого разумного смысла без веры в разумного Творца этой мировой машины»[90].

Если предположить, что мир не создан Богом святым, если отвергнем всеправедность Творца, тогда, по мнению Неплюева Н.Н., само понятие о правде и святости теряет для нас всякий разумный смысл. Неплюев Н.Н. говорит, что «святость – ведь это устойчивая гармония духа, при которой разум, подчиняясь любви, самодержавно властвует над ощущениями, – гармония духа столь трудно достижимая среди дисгармонии духа и жизни этого мира, который весь во зле лежит»[91]. Таким образом, он вторит апостолу Иоанну: «Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле» (1 Иоан.5:19).

Таким образом, по Неплюеву Н.Н., только вера в святость Творца и может дать спасительное убеждение в том, что святость человека есть явление нормальное, более того – необходимое условие того высшего блага, которое и есть конечная цель творения. Без такого спасительного убеждения «мы не имеем никакого разумного основания верить в саму возможность святости, никакого разумного основания путем трудных самоограничений и многих скорбей к ней стремиться»[92].

Именно вера в святость Творца реально осуществляет стремление всего творения к святости. Таким образом, творение осуществляет конечную цель собственного бытия – спасения. Так говорит Неплюев Н.Н.: «…неверие во всеправедность, в святость Творца логично приведет к убеждению, что святость – наивная утопия, стремление к ней – благо глупость и наивная сентиментальность; что разумная практичность состоит в том, чтобы как можно выгоднее и приятнее устроиться среди хаоса и дисгармонии, совсем не задаваясь гордою мечтою достигнуть святости и водворить гармонию в жизни.

Только вера в святость Творца претворяет стремление к святости в духе и жизни из гордого безумия в разумное смиренное согласование воли своей со святою волею Бога святого»[93].

Важное замечание делает Неплюев Н.Н. практически заблуждающимся христианам, которые рассчитывают на милосердие Божие и не принимают в расчет святость Его, которая не допустит к себе неисправленного человека. Вот, что говорит Неплюев по этому поводу: «…замечательно, что и непонимание святости Божьей приводит верующих так называемою простою верою к тем же результатам, как и неверие в это свойство Божье. Они неизменно строят все свои расчеты на успокоительной надежде на милосердие Божье, совсем не принимая в расчет Его святость: зачем им делаться святыми и свято устраивать свою жизнь, когда Богу можно угодить и без святости. Вопрос о том, как достигнуть святой гармонии духа, стать братом духовным для жителей рая и тем дать право Богу всеправедному допустить нас в святое братство Царства Божьего, подменяется вопросом о том, какою ценною купить благоволение Бога и право на вход в Царство Небесное. Стать святым, работать на освящение себя, других и всего строя жизни бесконечно трудно, когда любовь не занимает в жизни нашей духа место первое; гораздо легче соблюдать обряды внешнего культа, выполнять благочестивые упражнения и делать так называемые богоугодные дела»[94].

Если предположить, что мир не создан Богом вечным, всемогущим, вездесущим и неизменяемым, тогда, по мнению Неплюева Н.Н., такие обстоятельства приводят человеческое существование к абсолютно бессмысленному прозябанию в этом мире, в котором просто не может быть добра: «предположить, что мир не создан Богом вечным, всемогущим, вездесущим и неизменяемым, и тотчас ускользает у нас почва под ногами: нет разумного основания верить в конечную и прочную победу добра, нет и разумного основания чем-либо жертвовать ради достижения этого мифического добра на час.

Если Бог не вечен, не вечно и добро, не вечно и то блаженство, вера в которое живет в глубине каждой живой души, придает разумный смысл его сознательно скорбному земному бытию и каждому мгновению его жизни разумный вечный смысл, дающий право жить.

Если Бог не всемогущ, где разумное основание надежды на то, что Творец может довести до благой конечной цели свое творение. Может ли жить при такой неуверенности разумный и добрый человек и не возненавидеть свое бессмысленное бытие, свое подлое прозябание среди зла, невольные компромиссы с которым облагораживаются исключительно тем характером великодушия к слабому противнику, который, без твердой уверенности в конечную победу добра, переходит в бессрочную гнусную уживчивость со злом.

Если Бог не вездесущ, Он не может быть и всемогущ. Где же тогда гарантия того, что человек не есть атом забытый, затерянный в громаде мира, что жизнь его души имеет значение в общей гармонии мира, что разум его не одинокий глас вопиющего в пустыни, что любовь его дым, бесследно развеваемый ветром вечности. При таких обстоятельствах разумно жить нельзя, а можно только прозябать изо дня в день, развлекаясь пестротою приятных ощущений.

Если Бог неизменен, неизменна и воля Его, неизменны и истина, и добро, и правда. Только вера в неизменяемость Бога и есть разумное основание убеждения в совершенной определенности конечной цели бытия, в неизменности определенного смысла земной жизни человека, а следовательно, и единственная гарантия для него возможности жить разумно, разумно согласуя свои мысли, чувства и поступки с разумным и определенным планом достижения разумной определенной цели»[95].

Неплюев Н.Н. говорит, что изменяемость и неуравновешенность воли присуща человеческой природе, но не как, не божественной. И в связи с этим призывает верующих «не забывать, что благо и разумность не абсолютны только для нас, а не для Бога. Воля Божья есть высшее благо и высшая разумность, при том абсолютно высшая. Если бы было благо еще более высокое, всеведущий Господь не мог бы не знать об этом и не мог бы предпочесть ему благо меньшее. Вот почему и воля Божья по самому существу своему неизменна, как абсолютно высшее благо мира»[96].

Если предположить, что Бог не вседоволен или не всеблаженен, тогда, по мнению Неплюева Н.Н. мы не можем не усомниться и во всех остальных свойствах Бога; мы не можем не усомниться в самом существовании Его; тогда лишаем разум всякого знания, а сердце лишаем всякой надежды. Вот что по этому поводу говорил сам Николай Николаевич: «Воля Божья есть абсолютное добро и абсолютная мудрость. Как же может всемогущий Бог не быть всегда доволен Собою и всеми своими делами? Как же может всеведущий Бог терять блаженное спокойствие духа, когда за мимолетным уклонением от правды, добра и счастья Он непрестанно видит конечную победу добра и вечное блаженство, которое и есть неизменная, согласная с волей Его правда бытия, та благая и разумная цель, к которой Он благими и разумными путями ведет Свое творение.

Если мы усомнимся в том, что Творец мира вседоволен и всеблаженен, мы должны усомниться и во всех остальных свойствах Его, усомниться в самом существовании Его, отнять у разума всякую опору и у сердца всякую надежду»[97].

Таким образом, свои размышления об онтологических и духовных свойствах Творца, Неплюев Н.Н. проецирует на практическую жизнь христианина. С признанием божественных совершенств, человек формирует совершенство собственного бытия: «в Боге откровения весь разумный смысл нашего бытия, все основания тихой, спокойной радости нашего сердца, достоинство и сила наша»[98].

Св.Иоанн Дамаскин повествует христианам: «Божество беспредельно и непостижимо. И, что только одно то: беспредельность и непостижимость в Нем – постижимо. А что говорим о Боге утвердительно, показывает не при роду Его, а то, что – около природы. Назовешь ли ты Его благим, или праведным, или мудрым, или чем бы то ни было другим, ты скажешь не о природе Бога, но о том, что – около природы. Также некоторое, что о Боге говорится утвердительно, имеет значение превосходного отрицания; как например, говоря о мраке в отношении к Богу, мы разумеем не мрак, но то, что не есть свет, а – выше света; и говоря о свете, разумеем то, что не есть мрак»[99].

Николай Николаевич Неплюев не делает данной оговорки, но и не лишает божественных свойств превосходного абсолюта, характеризуя совершенство Бога. Размышляя о свойствах Бога, Неплюев Н.Н. не приземляет понятия о Нем, но раскрывает то, что логически возможно помыслить о Творце совершенном. В данном вопросе Неплюев Н.Н. также не отклоняется от святоотеческой православной мысли. Он лишь стремиться обозначить грань разумного богопознания.


Информация о работе «Христианское мировоззрение в понимании и деятельности Неплюева Н.Н.»
Раздел: Религия и мифология
Количество знаков с пробелами: 623300
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

Похожие работы

Скачать
61497
0
0

... Джераун, где возник новый Хормуз. Купцы и путешественник всех стран находили здесь защиту и покровительство властей и присвоили городу эпитет "Обитель безопасности". Важной причиной упадка цивилизаций Центральной Азии стали события, происходившие далеко за ее пределами. Закат Византии, эпоха распада империй Европы на мелкие государства и бесконечная война между ними, упадок культуры и традиций, ...

Скачать
90564
0
0

... тех новейших писателей, которым принадлежит окончательное установление русской литературы, занявшей в наше время почетное место в международной литературе европейской. Первые начатки русской повести, как выше указано, восходят ко временам допетровским; конец XVII и первая половина XVIII века представляют массу переводных повестей, составивших переход от старой "письменности" к новейшей печатной ...

0 комментариев


Наверх