Царство ощущений. Первая ступень высшей дисгармонии духа

3.7.7 Царство ощущений. Первая ступень высшей дисгармонии духа

Неплюев Н.Н. принимается рассудить о том, что позволяет увидеть человеку зеркало христианской гармонии духа.

Он говорит, что христианской гармонии духа соответствует вполне определенная этика, вполне определенный уклад жизни. Нельзя быть представителем христианской этики, нельзя осуществить христианский уклад жизни, пока человек не стал христианином по духу, но можно называть себя христианином, быть ученым богословом, быть строгим исполнителем внешнего обряда, не только не будучи христианином, не имея добрых христианских навыков, но и совсем не понимая христианской правды.

Христианская чистота и святость, для Неплюева – «…это святой огонь любви. Люди с нечестивым сердцем, у которых грязь себялюбия, гордости, злобы и тина лени духовной не сгорели на святом огне любви, не узрят Бога и правды Его, как бы они ни жили, что бы они ни делали, сколько бы они ни изучали букву догмата.

В жизни вы так часто встретите совопросников века сего. Они будут давать букве христианского Откровения такие соблазнительные толкования, между ними будут люди такие симпатичные или внушительные по обширности своих богословских познаний, что я нахожу необходимым как можно более уяснить вам причины скандального разномыслия между христианами, одинаково уверенными в непоколебимости своего правоверия»[383].

Ступеням христианской гармонии духа предшествуют определенные ступени дисгармонии. Эти ступени соответственно регулируют понятиями христианской правды, правами и обязанностями. Христианская правда, проходя через призму души нашей, преломляется, окрашивая разными цветами как понимание природы Бога живого, так и отношение к Нему, смысл жизни мировой, и смысл земной жизни человека, и личную и социальную нравственность[384].

Так, к примеру, тяжелейшую дисгармонию человек переживает в себе и во всем его окружении, когда ощущения для него, по сути, представляют единственную ценность. Такой человек, по мнению Неплюева Н.Н. напоминает скотоподобное существо. Он воспринимает любовь, лишь как некий сентиментальный придаток ощущений, а разум, как некую преграду, которая становиться на пути осуществления его низменных чувствований; разум в скотоподобном существе также играет роль орудия борьбы и самосохранения: «При такой высшей дисгармонии царства ощущений человек скотоподобен, но это не помешает ему не только называть, но и считать себя христианином и даже быть убежденным в неукоснительности своего правоверия, давая букве христианского Откровения и церковного предания такое толкование, которое не помешает ему оставаться скотоподобным»[385].

Любовь и разум в скотоподобном существе лишь украшение ощущений. Вот как описывает данную дисгармонию духа Николай Николаевич: «Любовь не имеет никаких прав, признается за глупую сентиментальность и утопию. Терпимы только как несущественный придаток и украшение ощущений, придавая чувственности оттенок изящества.

Разум не имеет никаких прав, признается за несносную, докучливую помеху для беспечального житья. Терпим только как необходимое орудие борьбы за существование и украшение ощущений, наполняя досуги грубым умничаньем и дешевым остроумием.

Ощущения властвуют безраздельно и никогда добровольно не приносятся в жертву ни любви, ни разуму. Они одни признаются за нечто действительное, не призрачное, имеющее несомненное право на существование, достойное быть целью стремлений, заключающее в себе самодовлеющий смысл жизни»[386].

Таким образом, для Неплюева Н.Н. все те, кто какие-либо ощущения ставит выше любви и разума, низводя любовь и разум на степень служебных придатков властного ощущения, определяющего смысл жизни и цели деятельности, все неизбежно должны быть причислены к типам этой категории скотоподобного человека.

Неплюев Н.Н. утверждает, что царству ощущений соответствует материализм во всем. И даже идея о Боге материализуется до исключительного представления о Нем как о грозной, в своем безмерном могуществе, силе: «Отношение к Богу материализуется до изыскания мер и классификации рецептов умилостивления или, еще лучше, подчинения этой грозной силы. Конечно, тут о христианстве и помину нет. Это настоящий фетишизм, шаманство, знахарство. Все сведено на произнесение известных формул заклинания, на выполнение известных спасительных манипуляций, благочестивых упражнений, имеющих свойство умилостивлять, даже подчинять человеку грозную силу властителя мира»[387].

В Боге представители этой низшей степени дисгармонии видят или абсолютно равнодушную сущность, или же карающую силу, которая причиняет страдание рабам ощущений: «…(они) или отрицают Бога, как фиксацию, не способную произвести никакого воздействия на ощущения, или страшатся, как грозной силы, способной причинять страдания, заставить испытывать неприятные ощущения и ныне и во веки веков»[388].

Мировоззрение скотоподобных людей, по мнению Неплюева Н.Н., сводится ко всему земному, ко всему «…изведанному, перечувствованному, причем все существующее разделяется на доброе и злое соответственно тому, приятные или неприятные ощущения получились в результате пережитого опыта»[389].

В состоянии дисгармонии духа, когда ощущения становятся самоцелью, когда удовольствия – это единственно возвышенное состояние человека, тогда в человеке формируется соответственное мировоззрение, которое разрушительно действует не только на саму личность, но и драматически отражается на окружающих.

Типы людей, стоящих на низшей стадии дисгармонии духа, очень разнообразны, но все они имеют одну общую отличительную черту: преобладание над любовью и разумом ощущений, все равно, каковы бы ни были эти ощущения: чувственность, гордость, корыстолюбие, жестокость, лень, жажда развлечений. Неплюев Н.Н. называет ощущениями все, что не есть любовь и разум. Для него, например: «…гордость есть ощущение превосходства, корыстолюбие – ощущение обладания, жестокость – ощущение удовлетворенной злобы, лень – ощущение покоя, жажда развлечений – ощущение веселой беззаботности и т.д.»[390].

Николай Николаевич предстает перед нами как глубокий психолог вскрывающий мотивы человеческого скотоподобства, и, как христианин, сердечно сопереживающий заблудшим овцам Отца Небесного. Такую мировоззренческую картину он обнаруживает на данной ступени дисгармонии: «Идеал – земной рай ощущений.

Нравственность – подкуп Бога и общественного мнения.

Гордость – неизбежна в пору избытка сил и переходит в полное отсутствие чувства собственного достоинства в пору старческой немощи.

Гнев – легко вызывается всяким препятствием для удовлетворения чувственных желаний и не сдерживается ни благоразумием, ни жалостью.

Эгоизм – убежденный в своей правоте, самоуверенный, гордый, торжествующий.

Уныние – мрачное, безнадежное, легко переходящее в отчаяние, когда пьянство жизни невозможно.

Радость заменяется грубым весельем или тупым довольством сытости, но никогда не может быть светлою, тихою и тем более вдохновенною.

Совесть молчит или укоряет за упущенную возможность испытать приятные ощущения.

Честь полагается в возможно широком удовлетворении жажды ощущений и возможно большем накоплении средств для их удовлетворения.

Долг – возможно больше сделать для себя и возможно меньше для других.

Самопожертвование – глупая сентиментальность.

Братолюбие – смешная утопия, а братство – тюрьма, совершенно исключающая возможность свободы царства ощущений.

Религия носит чисто материалистический характер задабривания Бога и вельмож Его двора дарами, лестью, рабской покорностью буквы обряда. Богоугодным считают золото, дороговизну приношений, величину храмов, гул, гром, треск, блеск, количество слов и продолжительность благочестивых упражнений, никогда, однако, не доходя до самоотвержения аскетизма.

Основы жизни – чувственность, корысть и страх.

Сдерживающие начала – грубая сила и соображения корысти и страха.

Путь – борьба за существование и насилие на законном основании, когда страх не дозволяет оставить закон без внимания.

Истина – выгода.

Жизнь – чувственные наслаждения.

Наука – средство обеспечить за собою приятные ощущения и избегнуть неприятных.

Искусство – средство увеличить комфорт жизни.

Литература – средство переживать приятные ощущения в воображении.

Семья – узаконенное рабство.

Отец игнорирует детей, пока они ему не нужны, и эксплуатирует их, когда они ему могут быть на что-либо полезны.

Мать тяготится детьми, когда они требуют ее забот, и радуется, когда может перестать о них заботиться или когда может извлечь из них для себя какую-либо выгоду.

Молодой человек добросовестно бесится под предлогом, что с молоду перебеситься надо, и очень гордится количеством выпадающих на его долю приятных ощущений.

Молодая девушка завидует свободе молодого человека и живет мечтою о пьянстве жизни, если обстоятельства делают для нее это пьянство в настоящем невозможным.

Муж – грубый деспот, не умеющий ни любить, ни уважать свою жену, когда он не делает из нее себе кумира и сам не делается ее презренным рабом. Верность соблюдает, пока это ему приятно, и считает похвальным нарушить ее при первом удобном случае.

Жена – капризный идол или позорная раба.

Старик – завидует молодым и унижает себя до соперничества с ними и дряхлого распутства.

Старуха – грязная развалина позорного здания.

Друзья – собутыльники и соучастники разврата и биржевых сделок на ярмарке жизни.

Общество не воспитывает, а развращает. Общественное мнение душит всякое проявление мысли живой и деятельной любви. Отношения все основаны на чувственности (выгода) и страхе (холопство).

Государство признает за собою исключительно обязанность наводить страх и обеспечивать возможность приобретать богатства и охранять приобретенное.

Страх – единственный способ добиться добровольного самоограничения со стороны миллионов скотоподобных подданных и в то же время единственный способ воздействия, доступный представителям власти, вышедшим из той же среды и признающим это положение дел вполне нормальным явлением.

Накопление богатств необходимо для осуществления общественного идеала – земного рая ощущений.

Воспитание направлено к вытравливанию из ума всякой оригинальности и сковыванию его тяжелыми цепями пошлой рутины…

Благотворительность – замазывание ран и заплатывание рубища ближних по чисто эгоистическим побуждениям.

Бедность – озлобленная или отупляющая.

Богатство – гордое, хвастливое, торжествующее…

Народ – бесправные рабы и холопы…

Власти. Корыстные наемники, взирающие на власть как на источник богатства и права на законное насилие…

Международные отношения имеют чисто корыстный характер… Фанатизм религиозный и национальный неизбежны: религиозный потому, что является естественным последствием обоготворения буквы текста и обряда, национальный потому, что выгоды личные тесно связаны с интересами того государства, которое обеспечивает довольство имущих классов, а голоса неимущих и бесправных классов в международных отношениях не слышно.

Симпатии все на стороне силы, богатства, героев насилия, героев наживы, корыстной деловитости, жирной праздности.

Антипатии. Все, что отмечено печатью идейности, бескорыстия, вдохновения, самоотверженной любви, – все это вызывает антипатии, глумления, гонения, обзывается глупостью, бреднями…

Мудрость: своя рубашка ближе к телу»[391].

Все это, по мнению господина Неплюева Н.Н. – плоды царства ощущений, которые приводят к губительным результатам, человек сам превращает свою жизнь в ад: «рабство подзаконное в жизни, холопство в отношениях к представителям власти и капитала, анархия разнузданных похотей в умах и сердцах, ад, геенна огненная внутри человека, ад злобы и мук, ад алчности и суеты, ад торжествующий, ад пресыщения, но непременно ад полного разномыслия и разнодушия с Творцом и всеми верными Ему причастниками рая»[392].