Христология

3.4 Христология

Христианское откровение в самых ясных чертах изображает ту мысль, что Сын Божий есть Бог, Бог в собственном и строгом смысле (метафизическом), Бог по естеству, а не Бог или Сын Божий в каком-либо не собственном смысле, как называются в Писании иногда и люди и ангелы богами и сынами Божьими[186].

В своем учение о Христе Иисусе Неплюев Н.Н. более стремиться указать на Его нравственный облик, а не на Его Божество. Христология Неплюева Н.Н. практически не разработана и поэтому его фрагментарные мысли не изображают подлинный облик Иисуса Христа.

Изначально признавая в лице Иисуса Христа обещанного Спасителя и Примирителя человеческого рода[187], Неплюев говорит о миссии Христа, как о таинстве. Неплюев Н.Н. видит в данном явлении домостроительства спасения, не только те стороны, которые адаптированы для познания человеческим умом и сердцем, но и такие таинственные стороны, которые могут быть лишь отчасти доступны человеческому духу, руководимому Духом Святым. Эта таинственная сторона, по Неплюеву Н.Н., так и остается непостижимой, ведь, испытанное в Духе Святом недоступно человеческому уразумению, недоступно человеческому языку: «В деле спасения человечества Сыном Божьим есть стороны, доступные для ума нашего, другие – доступные для нашего сердца, есть сторона таинственная, превышающая силы ума и сердца нашего, тайна домостроительства Божьего, которую может постигать дух в минуты вдохновения, озаренный причастием Духа Святого, но изложить которую на языке человеческом нельзя и пытаться не надо»[188]. Так, называя дело спасения человечества таинством, Неплюев Н.Н. передает повествование святоотеческое: «Иже во образе Божии сый – наклонив небеса, нисходит, то есть, неучижимую Свою высоту неуничиженно уничижив, нисходит для пользы Своих слуг таким снисхождением, которое было и неизреченно, и непостижимо; ибо это обозначает слово: нисхождение. И, будучи совершенным Богом, Он делается совершенным человеком, и совершается дело, новейшее из всего нового, дело, которое одно только – ново под солнцем и через которое открывается беспредельное могущество Божие. Ибо что – больше того, что Бог сделался человеком?»[189].

Николай Николаевич Неплюев в след за святыми Отцами, не только утверждает таинство спасения и ограниченность человеческого познания о Боге, но и определяет важность ценить и беречь все то, что Господь все-таки допустил до человеческого познания. Неплюев Н.Н. определяет, что эти истины являются самым необходимым для согласования ума и сердца с волей Господа, для формирования мировоззрения, ведущего к спасению: «Откровение, сообщая нам все необходимое для уразумения смысла земной жизни нашей и согласования ума, сердца и жизни с волею Отца Небесного, не задается целью удовлетворять любопытство ума нашего в тех случаях, когда это не может иметь значения для настроения нашего собственного духа и личного поведения нашего»[190].

В один ряд с таинством домостроительства человеческого спасения Неплюев Н.Н. поставляет и другие таинственные богооткровенные истины: о троичности Бога, о предвечном рождении Сына, о воплощении Спасителя, о таинственном значении страданий, крестной смерти и воскресении Христа, о примирении человечества с Богом. Верные чада Православной Церкви эти таинства должны принимать верой, а не разумом: «К этим тайнам Божьим, не разъясненным Откровением, принадлежат и троичность ипостасей Бога единого, и предвечное рождение Бога-Слова, и воплощение Спасителя от Духа Святого и Марии Девы, и таинственное значение страданий, смерти и воскресения Праведника в деле примирения грешного человечества с Богом Святым; все это тайны Божьи, в которые мы должны смиренно верить, но рассуждать о которых есть дело гордости и детской наивности, дело невозможное по неимению источников, дело ненужное по своей совершенной неприменимости к жизни нашей, дело вредное по невозможности соглашения между фантазирующими людьми, воображающими себя богословами и философами, что мы и видели во времена грустной памяти схоластической полемики.

Благоговейно признавая таинственное значение Искупителя в деле домостроительства Божьего, мы не позволим себе никакой попытки проникнуть нашим человеческим умом в тайну Божью и обратимся к уразумению того, что Откровение нашло нужным и полезным разъяснить нам»[191].

И действительно православная догматика утверждает, что рационального постижения догмата человеческим умом быть не может[192]. Не случайно отец Павел Флоренский называл христианские догматы «крестом для разума»[193], потому что падший человеческий разум действует, основываясь на предпосылке, что никаких преград для его познавательных способностей не существует, что все существующее в мире так или иначе может быть рационально постигнуто.

Так и Неплюев Н.Н. утверждает, что догмат есть препятствие для разума. Пытаясь осмыслить догмат, человек должен совершить подвиг самоотречения, отречения от своего разума, т.е. отказаться от претензии на всезнание, на постижение всего и вся в этом Богом созданном мире. Таким образом, постижение догматов всегда связано с определенным аскетическим усилием, актом отречения от своего ума.

Неплюев Н.Н. утверждает, что нашему уму достаточно принять то, что Христос – единственный Учитель наш, а сердцу достаточно принять для руководства собственной жизнью – пример жизни Его. Это та божественная тайна, та сторона Откровения, которая открывается человеческому уразумению: «Что вполне доступно уму нашему – это учение Того, Кто сказал: А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья (Мф.23,8); что вполне доступно пониманию нашего сердца – это пример жизни Того, Который был един свят – Я есть путь, и истина, и жизнь»[194].

Неплюев Н.Н. говорит, что Иисус Христос – это Свет от Света Небесного. Воплощение Сына Божьего явило собой полноту Откровения, и только тогда человеческий разум получил успокоение, озарился Светом: «Воплотился Бог-Слово, и человечество получило полноту Откровения, разум его был озарен Светом от Света Небесного, озаряющим с тех пор всякого человека, грядущего в мир»[195].

В воплощении Христа Спасителя человек получает достаточные указания для того, чтобы стать наследником блаженной жизни. Иисус явил Собой в воплощении верный путь, истину и жизнь; Он стал для людей, как бы виноградною лозой и все хотящие принести добрый плод, должны стать ветвями её. Вот слова Неплюева: «Он стал истинною виноградною лозою, которой все человечество должно быть ветвями, от Него получая и соки и жизнь, если не хочет завянуть, а хочет приносить плоды, полные вина доброго, огня святого и вдохновения – плоды, угодные Богу и полезные на добро Божье созидания стен Иерусалима Небесного»[196].

Следует заметить, что в Священном Писании о спасении говорится двояким образом. Приведем две цитаты из апостола Павла: «Вы спасены, и сие не от вас, Божий дар» (Еф.2:8). Здесь о спасении говорится как о чем-то уже совершившемся и от нас не зависящем. Именно такие цитаты обычно приводят в подтверждение своей сотериологической доктрины протестанты. Как обычно, протестанты «обрезают» мысль ап.Павла и пытаются втиснуть Божественное Откровение в свои произвольные схемы. Н у того же ап.Павла имеются и другие высказывания: «Со страхом и трепетом совершайте свое спасение» (Флп.2:12). Значит, ап.Павел не считал, что спасение есть нечто такое, что уже человеку дано было в момент обращения. Если бы это было так, то как же можно было бы совершать спасение, да еще со страхом и трепетом? Таким образом, Священное Писание различает истину уже совершенного нашего спасения и истину необходимости совершения спасения каждым верующим во Христе, то есть личного усвоения открытого для нас во Христе спасения. Значит, спасение синергично, оно предполагает соработничество Бога и человека. Неплюев Н.Н. определенно, как мы указали выше, придерживается православной точки зрения о том, что спасение необходимо совершать в Боге в святой гармонии духа.

Неплюев Н.Н. говорит об Искупителе, Который внес в жизнь человечества все самое лучшее и святое, Он принес в мир то, что не смог бы принести ни один из избранников Божьих – совершенную любовь. Любовь Христа – это доказательство Его божественности. Вот что говорит Николай Николаевич: «Воплотился, жил, страдал и умер Агнец Божий, и человечество пережило высший пример любви, какой не мог быть дан ему никем из избранников Божьих, а только Тем, Кто добровольно оставил радостное общение с миллионами любящих добрых духов, чтобы, не имея греха, подвергнуть Себя скорбному общению со злобою и пороком, зная, что придется испытать клевету, истязания, издевательства и позорную казнь, только Тем, Кто каждую минуту мог умолить Отца и легионами ангелов оградить Себя от злобы врагов и не сделал этого, до конца оставшись верным духу кротости, смирения и самопожертвования»[197].

Таким образом, Неплюев Н.Н. свидетельствует о Сыне Божием, как об Искупителе человеческого рода, не отклоняясь от православной богословской традиции.