Классификация по критерию стилистической значимости

2.1.2 Классификация по критерию стилистической значимости

Окказиональные метафоры

Новизна окказиональной метафоры и эффект обманутого ожидания Данная классификация упорядочивает метафоры-слова по критерию их стилистической значимости, на основе которой они делятся на окказиональные, узуальные и мертвые (стертые или угасшие) метафоры.

Окказиональные метафороупотребления представляют собой выразительный стилистический комплекс на основе словесного образа (Хахалова 1998: 83). Окказиональность - это всегда новое, авторское, непознанное, непривычное в языке. Одна из особенностей таких метафор в том, что нетрадиционная форма наименования дополнительно создает эффект парадокса и способствует привлечению внимания слушателя к предмету сообщения: «метафора употребляется для... поражения ума» (Квинтилиан; цит. по: Глазунова 2000). А. Ричарде следующим образом описывает эффект воздействия метафоры на слушателя: «Свяжите человека и подойдите к нему с раскаленной докрасна кочергой; вызвав соответствующую реакцию, вы продлеваете ее так, чтобы человек осознал, что он переживает нечто» (Ричарде 1990: 63; Richards 1936: 54). Причиной такого переживания является «генетическая» связь метафоры с новизной, которую подчеркивают многие ученые: «в контексте новизны рождается метафора» (Дэвидсон 1990: 244; Davidon 1991: 495), «только метафорой можно описать новое» (Куайн; цит. по: Кулиев 1987: 81). Следствием окказиональной метафоры является обманутое ожидание реципиента, которое определяется нами как временный эмоционально-когнитивный шок, вызываемый появлением в информации новых, нетрадиционных, непредсказуемых элементов - элементов (концептуальных метафор) малой вероятности.

Эффект обманутого ожидания (автор термина Р. Якобсон) может иметь место «в любой области искусства и в любом его направлении, а в языке на любом уровне» (Арнольд 1990: 70). В нашем случае он проявляется на лексическом уровне, а именно при встрече человека с новой метафорой. Рассмотрим причинно-следственную пару «метафора - эффект обманутого ожидания» на более глубинном уровне, где она представляется как «новизна - эмоционально-когнитивный шок».

Некоторые ученые считают, что «новая, неожиданная информация возбуждает специфический ориентировочный рефлекс, ... и чем больше отличается раздражитель от сложившейся модели, тем более сильную ориентировочную реакцию он вызывает» (И. П. Павлов; цит. по: Кулиев 1987: 60). Согласно двухфазной концепции ориентировочного рефлекса, на первой стадии новизна метафоры вызывает непроизвольные физиологические потрясения (эмоциональный шок), а на второй стадии шокотерапевтический эффект новизны носит когнитивный характер (Там же).

Такое движение рефлекса на непарадигмально новую информацию объясняется, в первую очередь, функциональной асимметрией мозга и связано с принципиальными различиями в способах переработки информации левым и правым полушариями. Эти различия выражаются следующими параметрами левого и правого полушарий мозга: рассудочное - интуитивное, интеллектуальное - чувственное, дедуктивное - образное, рациональное - метафорическое, объективное - субъективное. По мнению Г. Г. Кулиева, непарадигмально новая информация первоначально локализуется в сфере правополушарной стратегии, что сопровождается эмоциональным потрясением, шоком. Затем, после предварительной метафорической обработки, информация передается в левое полушарие, в котором происходит детальный семантический анализ (Там же). Эта фаза характеризуется явлением когнитивного шока - «эмоциональные потрясения вызывают, в свою очередь, сильные умственные потрясения» (Там же: 64), которые, как показывают наблюдения за состояниями «стрессированных» личностей, могут активизировать умственные процессы. Проведенные в данном направлении исследования выявили, что при стрессе происходят «зна- , чительные благоприятные изменения познавательных процессов и процессов самосознания, осмысления действительности, памяти «и, кроме того, наблюдается также "активизация мышления субъекта с адекватным отражением действительности в сознании", и усиливается либо интегративное осмысление всей информации, либо дезинтегративное» (Кулиев 1987: 66). Таким образом, можно сказать, что окказиональная метафора представляет собой довольно утонченную систему «подхлестывания» умственных процессов (Там же: 67).

Итак, на основе всего вышесказанного можно сделать вывод, что новизна окказиональной метафоры создает эффект обманутого ожидания, т.е. временно блокирует работу человеческого мышления, что проявляется в испытывании человеком эмоционально-когнитивного шока. Будучи неким побудителем, «подхлестывающим» умственные процессы человека, окказиональная метафора заставляет его думать, представлять, копаться в своих мыслях, а соответственно, лучше запоминать и понимать несомую ею информацию. Таким образом, метафора ведет человека к пониманию, познаванию сущности явления, т.е. выполняет функцию когнитивного помощника.

Метафорический резонанс и дистрибутивная мощность метафоры

Как показывают наши исследования, отношения между окказиональностью метафоры и эффектом обманутого ожидания находятся в прямопропорциональной зависимости друг от друга: чем больше новизны в метафоре, тем более неожиданной она будет для слушателя, тем вероятнее возникновение семантического парадокса при помещении данной метафоры в контрдетерминирующий контекст, а также изменение семантической амплитуды слова / слов, входящих в метафору, и его / их малая дистрибутивная мощность. Это самые главные условия возникновения (существования) окказиональной метафоры.

Причины возникновения эффекта обманутого ожидания вызваны новой информацией, которую несет метафора, а причина новой информации кроется, в свою очередь, внутри самого механизма образования метафоры и, на наш взгляд, обусловлена таким явлением, как метафорический резонанс. Это понятие вытекает из определения резонанса в физике, где он определяется как физическое явление, заключающееся в «изменении амплитуды колебания волны одного тела колебаниями другого той же частоты, а также звучание одного из двух тел, настроенных в унисон» (ТСРЯ 1994: 633). Метафорический же резонанс, по нашему мнению, представляет собой лингвистическое явление, заключающееся в изменении величины семантической амплитуды одного слова под воздействием семантических колебаний соседнего с ним слова, а также явление, находящееся в отношении обратнопропорциональной зависимости от дистрибутивной мощности данного слова и фактора неожиданности.

Рассмотрим явление метафорического резонанса, который выявляется в изменении семантической амплитуды слова под воздействием семантических колебаний соседнего с ним слова:

Numerous high-level concepts are probably anchored in specific brain regions, or maps (SAHC 2003).

Интерес представляет глагол 'anchor' в качестве окказиональной метафоры. Дистрибутивное окружение глагола 'anchor', как показывает словарь, включает слова, связанные с ним общими семами, поэтому семантическая амплитуда слова 'anchor' в таких случаях не изменяется (to anchor a ship; the ship anchored in the bay; to anchor a tent; ). Слово 'anchor' имеет следующее потенциальное лексическое значение: to hold in place in the water by an anchor (a device usu. of metal attached to a ship or boat by a cable and cast overboard to hold it in a particular place by means of a fluke that digs into the bottom) (WNCD 1973: 42).

Объем лексического значения определяется семантическими признаками: 1) категориальной принадлежности - 'a sailing ship'; 2) видовой принадлежности - 'a mooring ship'; 3) качества - 'heavy, iron, with a ring, with a fastened cable, etc.'; 4) количества — 'one'; 5) локальности - 'down to the bottom of the sea, ocean'.

Поскольку метафорический резонанс заключается в изменении семантической амплитуды слова под воздействием семантических колебаний соседнего с ним слова, поместим слово 'anchor' в анализируемом примере в контрдетерминирующий контекст, где оно задается не в своем обычном значении.

Контрдетерминирующий контекст изменяет семантическую амплитуду глагола 'anchor', и речь идет уже не о кораблях, а об идеях, концептах, «крепящихся, становящихся на якорь» в мозгу человека:

Numerous high-level concepts are probably anchored in specific brain regions, or maps.

Актуальным становится денотат 'anchoring concepts'. Произошел семантический сдвиг, изменилась семантическая амплитуда слова, имеет место явление метафорического резонанса, и семантические признаки глагола изменились следующим образом: 1) признаком категориальной принадлежности стали признаки ' - a sailing ship', ' + a sailing thought, + thinking'; 2) признаком видовой принадлежности стал признак ' - a mooring ship', ' + a mooring thought'; 3) признаком качества стали признаки ' + sailing numerous, high-level ideas, with an iron anchor, with a ring, with a fastened cable, etc.; 4) признаком количества стал признак 'one or more'; 5) локальным признаком стал признак ' - down to the bottom of the sea, ocean',' + in someone's brain regions'.

Возникли отношения семантического парадокса между категориальными признаками, провоцирующими эффект обманутого ожидания, вследствие того, что признак категориальной принадлежности «плавающий корабль» 'a sailing ship' и локальный признак «в море, океане» 'down to the bottom of the sea, ocean' находятся в отношениях «семантической контрастности» (Хахалова 1998: 77), или «парадокса» (Палкевич 2001: 143), к признаку категориальной принадлежности «плавающая мысль» 'a sailing thought' и локальному признаку «человеческий мозг» 'someone's brain regions'. Читатель настроен на то, чтобы услышать о становящемся на якорь корабле, но в результате ему рассказывают о представлениях и идеях, абсолютно ничего не имеющих общего с морскими суднами, способных путешествовать в бесконечно огромном океане мыслительного пространства (эфира, информационного эфира), некоторые из которых все же «оседают», «причаливают» и «бросают свой якорь» в мозгу индивидуума.

Изменение семантической амплитуды глагола 'anchor' в такой дистрибуции, куда теперь не входит значение «пришвартовывающегося морского судна», но присутствует значение «бросающих якорь идей», рождает метафорический резонанс, составную часть механизма метафоры. Таким образом, семантическая амплитуда слова - это амплитуда изменения значения слова в зависимости от его дистрибутивного окружения. Итак, «мощность дистрибуции» метафоры (Степанов 1975) заключается в способности метафоры сочетаться с другими единицами на синтаксическом уровне. Дистрибутивная мощность метафоры растет прямо пропорционально использованию в речи: чем чаще она используется в речи, тем быстрее угасает, тем скорее утрачивает свой прагматический и семантический потенциалы. И, наоборот, чем реже метафора используется в контрдетерминирующем окружении, тем меньше ее дистрибутивная мощность, тем более она окказиональна.

Узуальные метафороупотребления представляют собой привычную, санкционированную узусом форму словоупотребления, в которой отсутствует элемент оригинальности и индивидуального творчества, например:

Sex goes first, and hands, eyes, mouth, brain follow, from the midst of belly and thighs radiates the knowledge of self, religion and immortality (PSSF 2003). Dazu konnten Assoziationserlebnisse als Ursachen treten (AAF 2003).

Узуальные метафоры представляют собой готовый репертуар экспрессивных средств. В отличие от окказиональных метафор, они функционируют в речи вне фактора неожиданности и при отсутствии явления метафорического резонанса. Это объясняется тем, что дистрибутивная мощность данного слова постепенно растет, в результате чего его метафорическая окраска стирается, и, будучи переносным, значение фиксируется в словаре в качестве одного из основных и отмечается специальным значком.

Такова английская метафора-слово 'the science is blossoming' (SANS 2003) («наука процветает»), среди многих значений которой находим значение -'develop' («развивать (-ся), совершенствовать (-ся)») (WNCD 1973: 120) с примерами - 'blossoming talent', 'the blossom of literature (расцвет литературы), 'He blossomed out as a first-rate athlete («он вырос (превратился) в первоклассного атлета»). Оказавшись в дистрибутивном окружении со словом 'science', слово 'blossom* не изменяет свою семантическую амплитуду, поскольку так называемое переносное значение данной метафоры входит в основной набор лексического значения данного слова. В данном случае это процветающая в наш век наука микробиология. Таким образом, неизменность семантической амплитуды слова является главной особенностью узуальной метафоры.

Второй особенностью узуальных метафор является их предсказуемость, как следствие роста дистрибутивной мощности данного слова: расцвет литературы, расцвет жизни, расцвет городов. Однако при всем том такие метафоры сохраняют метафорическую силу, они еще не успели «угаснуть».

Третьей особенностью узуальных метафор в отличие от окказиональных является тот факт, что они активно используются социумом, они «живут» в языковом сознании.

Последний тип метафор-слов, выделенный по критерию стилистической окрашенности, представляют стертые (угасшие, мертвые) метафоры (Хахало-ва 1998: 96-97).

Многие слова в результате сильной дистрибутивной мощности столь пропитываются своими метафорическими употреблениями, что словари описывают в качестве буквальных значений то, что когда-то ранее было ^значениями переносными. Таково англ. 'clue' - 'разгадка', первоначальное буквальное значение которого - 'a ball of thread or yarn' (клубок ниток или шерсти) полностью уступило место значению, которое возникло как переносное расширительное употребление:

On Tuesday, Spirit reached out with its robotic arm to begin probing Adirondack for clues about its origin and composition (SAMR 2004).

Форматив слова 'clue' включает следующее потенциальное лексическое значение:

1)  something that guides through an intricate procedure or maze of difficulties: a piece of evidence that leads one toward the solution of a problem: get a ~ to a mystery;

2)  ball of thread, yarn, cord (WNCD 1973: 208).

Следует отметить, что слово 'clue' еще сохранило остатки своего первоначального значения.

Главное отличие мертвых метафор от узуальных в том, что последние обладают наличием в языке дубликата их семантического значения. В процессе употребления узуальные метафоры не теряют соотношения с синонимичными нейтральными языковыми структурами; мертвые же метафоры обладают исключительным правом номинации: предметы или явления действительности, за которыми они закреплены, не имеют других вариантов наименования (Глазунова 2000).

Следует согласиться с тем, что метафорические выражения, как и другие языковые структуры, переживают определенные фазы развития. «Возникнув как новое, необычное, метафоры по мере их усвоения и отрыва от породившего их контекста становятся частью обычного словаря, их эвристическая работа завершается» (Fiumara 1995: 12). «Угасшие» метафоры когда-то были окказиональными, но, появившись на свет из-под пера или из уст одного талантливого писателя, ученого, критика, они постепенно отживают свой век и переходят в разряд мертвых. В результате они являются для нас привычными словами и выражениями. Мы не ощущаем их метафоричности, они не несут в себе эмоциональность и экспрессивность автора. В мертвых метафорах не наблюдается эффекта обманутого ожидания, а соответственно, не возникает метафорический резонанс - все в них предсказуемо и привычно.

Анализ метафор по критерию стилистической значимости позволяет говорить о наличии стилистической силы метафоры, критериальными признаками которой являются пять факторов, по отсутствию или наличию одного из которых можно обозначить границы окказиональности, узуальности и стертости метафор. Итак, стилистическая сила метафоры определяется следующими факторами: количеством пользующихся ею людей, наличием / отсутствием в ней экспрессивности, величиной фактора неожиданности, наличием / отсутствием новизны, наличием / отсутствием синонимических языковых средств (см. таблицу 1).

Таблица 1. Факторы, определяющие силу метафоры

Классификация по критерию экспрессивной окрашенности Критерий экспрессивной окрашенности позволяет выделить в научных медиа-текстах online формата метафоры-слова с положительной, отрицательной и нейтральной окраской.

В основе данной классификации лежит положение о норме, а также выходы за ее пределы в положительную или отрицательную стороны.

Норма является «эталоном», «точкой отсчета», «это представление, с которым соотносится реальный, воспринимаемый органами чувств признак реального предмета» (Шрам 1979: 18). Норму мы определяем по наиболее типичному признаку или сочетанию признаков, свойственных объекту. Норма соотносится нашим сознанием со средним проявлением того или иного признака. «Норма - форма равновесия природы» (Арутюнова 1998: 75). На бытовом уровне нормативность выражается оценочными прилагательными типа «нормальный», «типичный», «обычный», «свойственный» или «словами, относящимися к сфере классификации и указывающими на принадлежность объекта к классу, элементы которого по качеству не различаются между собой» (Вольф 1985: 51). «Устойчивость проявления признака у объекта действительности вырабатывает у субъекта его восприятия привычку и со временем приводит к тому, что любое, даже негативное, признаковое значение рассматривается в аспекте нейтрального или позитивного к нему отношения» (Глазунова 2000).

Сдвиг оценки в положительную или отрицательную стороны происходит при изменении обычного порядка вещей, когда объект или явление действительности выходит из разряда среднестатистических. Для идентификации не свойственного объекту признака или степени его проявления субъект речи, зафиксировавший данное нарушение, отмечает существующий диссонанс с по- мощью привлечения таких стилистических средств, как метафора, метонимия. Поскольку человеческому сознанию свойственно квалифицировать нейтральные или положительные явления в качестве обычных, нормативных явлений, оставляя их без внимания, то большинство метафорических переносов направлены на то, чтобы зафиксировать у объектов негативные проявления признаковых значений (Глазунова 2000). Однако метафорическая гиперболизация значений происходит при отклонениях и в позитивную сторону.

Опираясь на мнение О. И. Глазуновой о том, что в бинарных противоположных признаках (добрый - злой, умный - глупый) просматривается третий компонент, так называемый абсолютный нуль, при помощи которого значения нейтрализуются, можно определить, какой статус (положительный или отрицательный) несет метафора (Там же). Рассмотрим это утверждение на примерах метафор:

They dusted off an idea of Einstein's, the so-called cosmological constant, which represents a new type of energy (SAFC 2004).

В данном примере имеет место противоположная бинарная оппозиция -чистить - пачкать (чистый - грязный, или чистота - грязь). Концепт «уборка, приведение в порядок, очищение» несет положительную оценку, причем речь здесь может идти не только об уборке помещения или улицы, но и о физическом или духовном очищении организма (очищение от шлаков, молитва).

Соответственно, нет ничего удивительного в том, что и выражение 'dust off an idea' (стряхнуть пыль с идеи) с переносным значением «вспомнить старое» также имеет положительные коннотации. Это происходит не только по причине замены фиктивного денотата реальным положительным - «чистота», но и потому, что старое иногда может ассоциироваться с полезностью: советы и мудрость прошлого могут пригодиться сейчас и в будущем.

Если представить шкалу оценки в виде оценочной прямой, то рассматриваемая метафора с оценкой «+» будет выглядеть на ней следующим образом:

В данном случае положительные ассоциации возникают в сознании благодаря тому, что всегда приятно быть победителем, способным уничтожить врага своей «взрывной силой» и мощью.

Анализ оценки в семантическом объеме метафоры позволяет сделать вывод об использовании сравнительно небольшого количества метафор с положительной окрашенностью. Это объясняется как объективным научным характером текстов, так и природой оценки.

Рассмотрим метафоры-слова с отрицательной окрашенностью в медиа-текстах научного характера:

Английская метафора-слово 'spawn' носит явный негативный оттенок в предложении:

Thus, a homeowner will probably not be able to show that the hurricane that destroyed his house was spawned by global warming,...(SAGS 2003).

Это можно проиллюстрировать, изобразив данную метафору на оценочной шкале:

Традиционно рождение всегда связано с чем-либо положительным: продолжением рода, детьми, приносящими счастье и приятные заботы. Однако в данном контексте речь идет о порождении зла, что, естественно, имеет отрицательные коннотации, т.е. семантическая амплитуда слова меняется с положительной на отрицательную под влиянием дистрибутивного окружения глагола ''spawn' — ураган, уничтоживший дом, оставшийся без крова человек и глобальное потепление.

Проанализируем метафоры-слова с нейтральной окрашенностью:

Then comes the cable (SDSE 2001). - Затем следует (идет) кабель.

Расположение метафоры на оценочной прямой будет находиться в области нормы. Это связано с угасанием метафоричности английского глагола to go («идти, следовать»), который очень давно подвергся процессу метафоризации на основе принципа антропоморфности. В результате этого многие явления действительности смогли «ходить», «двигаться», словно живые существа, например: 'When the day comes...', 'the moon /goes along the sky'. Подобные примеры можно встретить и в русском языке, например: «Идет дождь / снег», «Как прошел урок?», «Часы идут». Однако на сегодняшний день глагол Чо go' растерял все свои коннотативные признаки, поэтому для нас оказывается вполне естественным при перечислении чего-либо сказать: «А затем (теперь) следует (идет)...». Также и здесь - то, что «кабель идет» (т.е. теперь очередь рассмотреть, изучить кабель) воспринимается как нечто вполне реальное, не выходящее за рамки нормы событие:

Проведенный нами анализ фактического материала доказывает, что в американских и немецких научно-публицистических текстах электронного формата доминируют нейтральные метафоры-слова:

For light coming from the backward direction...(SAHA 2004). There are two possible therapeutic approaches (GJCI2004).

As a result, these atoms behave like little bar magents (SAHA 2004). Materiedichte keine Sterne und Galaxien mehr bilden konnen (AAM 2003). Freud beschreibt zugleich zwei zeitliche Stufen in jeder Phase der sexuellen Entwicklung (AAF 2003).

Ausgangspunkt war die biologische Erkenntnis, dass in der ersten Phase auffindbar sind (Там же).

Нейтральное в большинстве случаев отношение авторов текстов к явлениям, которые они описывают, объясняется особенностями научного стиля, сохраняющего сдержанность, краткость, точность и нейтральность изложения, способствующих доходчивости и логической последовательности изложения сложного материала, большей его традиционности (Арнольд 1990: 259).

Похожие работы

Военные метафоры в языке современных газет

Скачать

76085

0

0

... метафор может производится не только по какому-либо одному, но и по различного рода комбинациям рассмотренных выше параметров. Часть 2. Военные метафоры в языке газеты Метафоризация военной лексики в языке газеты Характерной особенностью языка современных газет является широкое метафорическое использование военной лексики. Военная метафорика в русском языке имеет глубокие исторические корни. ...

Особенности способов повествования в научно-популярной статье (на материале немецкого журнала «Der Spiegel»)

Скачать

91870

1

0

... ). В качестве средств коммуникации на жанровом уровне выступают разные виды письменной и устной речи, дифференцированные вышеуказанными условиями.[12] 3.1. «Der Spiegel» - зеркало немецкой прессы. Рассматриваемая в дипломной работе научно-популярная статья взята из журнала «Der Spiegel». Так как анализ и перевод статьи зависит от специфики журнала как канала связи, то мы попытаемся вначале ...

Политическая метафора в современных средствах массовой информации

Скачать

47650

0

0

... бой, завоевание, вербовать, допрашивать. ·           «Социальное положение человека, род занятий»: король, королева, князь, кулак, живодер, командир, лакей. Глава 2. Политическая метафора в современных СМИ 2.1 Классификация. Метафорические переносы 1 . «Животное → человек» ·        «Издавать звук, свойственный определенному животному → говорить или смеяться, издавая подобные ...

Метафора как способ создания языковой картины мира на примере англоязычной прессы

Скачать

127116

2

3

... прессе служит своеобразным индикатором, фиксирующим представление британцев о «степени демократичности» концептуализируемых государств. 2.3 Анализ частотности употребления метафор в текстах англоязычной прессы и способов создания языковой картины мира В каждом национальном языке существует определенное количество понятий материальной и духовной культуры носителей языка, которые закреплены в ...