Юридические характеристики территории

1.3. Юридические характеристики территории

В юридической науке сложились разные подходы к пониманию территории. Объектная теория (Гейльберн, Зайдель, Цорн), старейшая по времени своего возникновения, рассматривает территорию как объект публично-вещного права собственности государства, строя на этом обоснование частноправовых форм приобретения территории. Пространственная теория территории (Блюнчли, Г.Еллинек, Л.Дюги, Ф.Ф.Кокошкин, Н.М.Коркунов, Ф.Лист) делала упор на том, что территориальное верховенство входит в сферу публичного права и не включает право частной собственности, каковым является земельная собственность. Территориальное верховенство как осуществление публичной государственной власти объявлялось ею правом не на территорию, а на население.

Если патримониальная теория (Оппенгейм, Донатти) понимает территорию как объект реального права собственности, отождествляет ее с государством, то среди получивших развитие в более позднее время теорий, умаляющих принцип территориальной суверенности, выделяются теория лимитированного пространства и теория компетенции. Представители последней (Г.Кельзен, Ж.Ссель, Ш.Руссо) понимали территорию как сферу пространственной компетенции государства. Близка к этому и теория лимитированного пространства⁴⁵.

Юридически корректное определение государства дано в ст. 1 Конвенции Монтевидео 1933 г. о правах и обязанностях государств. “Государство как субъект международного права, — говорится в Конвенции, — должно обладать следующими чертами: а) постоянным населением, б) определенной территорией, в) правительством, г) способностью вступать в сношения с другими государствами”⁴⁶. Это определение используется при решении вопроса о том, соответствует ли то или иное образование критериям государства. Например, когда Палестинский совет в конце 1988 г. провозгласил суверенное Палестинское государство, это притязание было отвергнуто большинством западных правительств, сославшихся на критерии Монтевидео: Западный берег и полоса Газа были спорными территориями, не имевшими фактического палестинского управления. Аргумент чисто политический, ибо следовало признавать территорию Палестины незаконно оккупированной.

Факт территориального контроля реализуется в международной практике через признание. Территориальные организмы со стабильными и эффективными правительствами защищаются международным правом.

В сущности, аналогичные идеи были выдвинуты еще Г.Гроцием, который считал, что “власти обыкновенно подчинены двоякого рода предметы: во-первых, лица — этот предмет иногда достаточен сам по себе, как, например, толпа переселенцев на новые места — мужей, жен и детей; во-вторых, пространство, называемое территорией”⁴⁷.

Г.Гроций справедливо утверждал, что вряд ли возможно однозначно определить происхождение понятия “территория”, хотя и неизменно отмечал его государственно-правовой генезис. Происхождение “территории” от “устрашения врагов” (terrendis hostibus), по Флакку Сицилийскому, казалось ему не менее вероятным, нежели от “попрания” (terendo), по Варрону, или от “земли” (terra), по Фронтину, или от “права устрашения” (terendi jure), которым обладают должностные лица, по Помплонию⁴⁸. И действительно, все эти аспекты государственной территории: “земля”, “попрание” чьей-то воли, чьих-то интересов, “устрашение” врагов — неизменно связаны с самим фактом властно организованной территории.

На основе понимания территории как публично-правовой категории построены многие международно-правовые документы. Статья 11 Межамериканской конвенции о правах и обязанностях государств 1933 г. устанавливает, что “территория государства неприкосновенна и она не может быть предметом ни военных оккупаций, ни других насильственных мер, проводимых другим государством, ни прямо, ни косвенно, ни по какому-либо мотиву, хотя бы даже временно”⁴⁹.

Статья 20 Устава Организации американских государств зафиксировала следующее положение: “Территория государства является неприкосновенной, не может ни при каких обстоятельствах быть объектом военной оккупации или иных насильственных действий, прямо или косвенно предпринятых другими государствами, даже если эти действия носят временный характер. Не будут признаваться территориальные приобретения или другие специальные выгоды, полученные силой или посредством применения любой другой меры принуждения”⁵⁰.

Именно тип властных отношений, характерных для государства, обусловил принцип, по которому каждый, находясь на территории государства, подпадает под действие законов этого государства. Однако уже обычное право предусматривает исключение из этого правила для послов, а впоследствии и для помещений, земельных участков, послами занимаемых. Послы с точки зрения принимающего их государства не вольны в своих действиях, они всегда признавались не просто представителями, но определенным олицетворением направивших их государей или государств. В этом смысле посол находится как бы вне территории государства пребывания, вследствие чего и не несет ответственности по внутригосударственному праву народа, среди которого он живет. Отсюда и само понятие экстерриториальности, уходящее корнями в глубокую древность. Уже Т.Ливий следовал такой традиции, называя убийство фиденатами послов нарушением права народов, преступлением, неслыханным делом, нечестивым умерщвлением⁵¹.