Тоталитаризм как феномен XX века

1. Тоталитаризм как феномен XX века

Проблема тоталитаризма, его природа и сущность исследовалась многими учеными (И.Ильин, Н.Бердяев, К.Фридрих, З.Бжезинский, Х.Аредт, Х.Ортега-и-Гассет и др.). Художественно-образное осмысле­ние тоталитаризм получил в произведениях Дж. Оруэлла «1984», Е.За­мятина «Мы», А.Кестлера «Сияющая мгла» и др. Его проявление в на­шем обществе нашла отражение в поэме А.Твардовского «По праву па­мяти», в романе В.Гроссмана «Жизнь и судьба», в повести Л.Чуковской «Софья Петровна», в рассказах В.Шаламова и др.

Тоталитарный режим — политический строй, при котором государ­ственная власть в обществе сосредоточена в руках какой-либо одной группы (обычно политической партии), уничтожающей в стране демок­ратические свободы и возможность возникновения политической оппо­зиции. Тоталитаризм полностью подчиняет жизнь общества своим ин­тересам и сохраняет свою власть средствами насилия, военно-полицей­ского террора и духовного порабощения населения. Тоталитарное госу­дарство осуществляет полный (тотальный) контроль со стороны орга­нов государственной власти над всеми сферами жизни общества, в нем фактически ликвидируются конституционные свободы.

Тоталитарные режимы возникают в условиях политической неста­бильности, социального неблагополучия, экономических трудностей, когда масса обнищавшего населения, потеряв надежду на изменение жизни к лучшему, возвращение к устоявшемуся укладу, легко поддает­ся на обещания: в кратчайший срок произвести коренные изменения, «восстановить справедливость», «перераспределить собственность», расправиться с «врагами», ввергшими народ во все эти беды. Под этими лозунгами массы объединяются на основе национальной, классовой или иной общности, видя врагов в тех, кто к этой общности не принадле­жит. Для массовой ментальное характерен коллективизм, агрессивная ксенофобия, преклонение перед вождем, признание власти партии, ох­ватывающая все стороны жизни политизация. Такой тип личности Х.Ортега-и-Гассет определил как «массовый человек».

Выход на политическую арену «массового человека» и делает воз­можным возникновение тоталитаризма. Ценность личности отрицается. Тоталитаризм превращает личность в элемент системы.

Невозможность для тоталитарного государства выполнить данные правящей партией обещания (повысить жизненный уровень, обеспечить всех жильем, ликвидировать безработицу и т.д.) — создает необходи­мость переложить вину за это на какую-то группу людей. Отсюда ха­рактерные для всех тоталитарных государств постоянные поиски «вра­гов народа», против которых направляется агрессивный энтузиазм масс. Это также политизирует население и создает иллюзию участия во вла­сти, которая по существу принадлежит только правящей верхушке, «внутренней партии», по определению Дж. Оруэлла.

Для какой-то части населения слияние с толпой («быть как все»), ка­жущееся равенство, подчинение вождям имеет свою привлекательную сторону: рождает ощущение силы, избавляет от необходимости выбора и принятия решений, снимает чувство ответственности за содеянное. Но это приводит к отрешению от собственного «я», к трагедии личности, бес­сильной перед лицом противостоящей ей власти. Трагедия немецкой ин­теллигенции, пытающейся сохранить свою индивидуальность, не стать «как все» — тема пьесы Г.Гауптмана «Перед заходом солнца», романа Л.Фейхтвангера «Семья Опперман», пьесы Б.Брехта «Страх и нищета Третьей империи» и др. художественных произведений.

2. Превращение культуры в идеологическое оружие и средство борьбы за власть

Культура и особенно искусство становится оружием борьбы за власть, частью общепартийного дела, средством воспитания масс в духе утверждаемой идеологии. Это подтверждается теорией и практикой всех тоталитарных государств, несмотря на различие их идеологических установок.

«Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, "колесиком и винтиком" одного-единого, великого социал-демократи­ческого механизма, приводимого в движение всем сознательным аван­гардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать состав­ной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демок­ратической партийной работы» — писал В.И. Ленин в 1905 г. в статье «Партийная организация и партийная литература»¹ .

Позднее он не раз повторял эти положения. На них основывалась политика партии в области литературы и искусства.

ЦК партии регулярно принимал постановления, определяющие куль­турную политику, жестко отбрасывающие все, не укладывающееся в «прокрустово ложе» идеологии. Назовем некоторые из них. Постановле­ние «О перестройке литературно-художественных организаций» (1932 г.) положило конец существованию различных художественных органи­заций и творческих объединений и утвердило организационное и худо­жественно-стилистическое единство в искусстве; «О журналах "Звезда" и "Ленинград"» (1946 г.) — подвергло уничтожающей критике творчест­во А.А. Ахматовой и М.М. Зощенко, после которой эти авторы были ли­шены возможности издания на долгие годы. Было много других поста­новлений: «Об опере В.Мурадели "Великая дружба"» (1948 г.), «О лите­ратурно-художественной критике» и «О мерах по дальнейшему разви­тию советской кинематографии» (1972 г.), «О творческих связях литера­турно-художественных журналов с практикой коммунистического стро­ительства» (1983 г.) и др.

В Отчетных докладах ЦК партийным съездам был раздел «Идейно-воспитательная работа. Образование, наука и культура», по которому принималось решение, определявшее культурную политику партии. Речь шла о повышении роли науки и искусства в идеологическом вос­питании. Это было записано и в Программе КПСС, принятой XXII съез­дом партии, в решениях съездов.

Контроль над культурой был всеобъемлющим: цензура, государст­венные комиссии принимали спектакли и выставки, разрешая или за­прещая их. Все это вместе взятое должно было формировать у народа то представление о мире, которое соответствовало определенным идео­логическим установкам.

Идеологический диктат существовал и в науке. Он не всегда реали­зовался в постановления. Чаще практиковалась организация кампаний, направленных против тех или иных научных теорий и их носителей.

Так, вскоре после установления советской власти около двухсот крупных ученых были отторгнуты от научной и преподавательской дея­тельности и принудительно отправлены за рубеж («философский паро­ход», 1922). Среди них философы Б.Н. Лосский, Ф.А. Степун, Н.А. Бер­дяев, П.А. Сорокин и др. В конце сороковых годов критика книги по ис­тории немецкой классической философии обернулась переоценкой этой части духовной культуры. Кампания борьбы с вейсманизмом-мор­ганизмом надолго задержала развитие генетики. Критике подверглись языкознание (теория Н.Я. Марра), экономическая наука, почвоведение (травопольная теория В.Р. Вильямса) и др. Научные теории оценива­лись с политической точки зрения. Научно-теоретическим проблемам придавался политический характер. Такие же процессы происходили и в других тоталитарных государствах.

В Германии сразу же после прихода к власти Гитлер заявил: «Одно­временно с политическими чистками в нашей общественной жизни пра­вительство Рейха предпринимает тщательные меры по моральному очищению всего тела нации. Вся образовательная система, театры, ки­но, литература, пресса, радио — все будет использовано как средство для осуществления этих целей и будет расцениваться в соответствии с ними» . Национал-социалисты считали, что назначение культуры — служить проводником идей нацизма, расизма, доводить эти идеи до со­знания масс, а деятелей культуры обязать именно эти идеи проводить в своем творчестве. Любое издание проходило цензуру. Была ликвидиро­вана художественная критика, вычеркивается из словаря само слово «критик». Введено звание «докладчик по искусству», задача которого — довести до народа суждение фюрера.

Тоталитарное государство полностью берет под свой контроль все средства массовой информации. Вся нежелательная информация отсе­кается, негативные факты не сообщаются. Постепенно складывалась ситуация, когда люди, читая газеты и слушая радио, получали пред­ставление не о том, что происходит в действительности, а о некой иде­альной стране — благополучной, обустроенной, преуспевающей.

«Герметически изолированная от остального мира страна была отда­на во власть лжи, которую изо дня в день изрыгали фашисты, миллио­ны раз повторяя ее в печати и по радио. Для этой цели они создали специальное министерство. Пользуясь всеми средствами современной техники, фашисты внушали голодающим, что они сыты, угнетенным — что они свободны, тем, кому угрожало растущее возмущение всего ми­ра, — что весь земной шар завидует их мощи и величию» [8. С. 246] . Ограниченность информационного поля формировала черно-белое вос­приятие мира, полную зависимость от властных структур, подданическую психологию.